Затем, как и при упоминании национального героя, он подумал, что обнаружил в
В глазах мистрис Полли был энтузиазм, который он не очень хорошо мог приписать
к своей собственной индивидуальности он добавил с некоторой досадой:
"Но они говорят, что этот самый Алый Пимпернель очень
в дурном расположении духа, и именно поэтому его никто никогда не видит. Они говорят, что он подходит для
распугайте ворон и чтобы ни один француз не мог дважды взглянуть ему в лицо, ибо
это так некрасиво, и поэтому они позволили ему уехать из страны, а не
посмотри на него еще раз".
"Тогда они действительно говорят очень много чепухи", - возразила мистрис Полли,
пожав своими хорошенькими плечиками, "и если это так, то почему бы и нет
ты едешь во Францию и берешься за руки с Алым Пимпернелем? Я буду
ручаюсь, что ни один француз не захочет дважды взглянуть на твое лицо."
Хор смеха приветствовал эту вылазку, так как двое молодых людей
тем временем к ним присоединились несколько их друзей, и теперь образовалась
часть веселой группы возле оркестра, одни сидят, другие стоят, но
все стремились увидеть как можно больше того, что можно было увидеть на этом торжественном вечере в Ричмонде
день. Там был Джонни Каллен, ученик бакалейщика из Твикенхэма,
и Урсула Кекетт, дочь пекаря, и несколько "молодых" из
соседи, а также кое-кто постарше.
И всем им понравилась шутка, когда они услышали одну и подумали, Госпожа
Реплика Полли очень умна. Но тогда госпожа Полли была одержима
двести фунтов, все ее собственные, оставленные ей бабушкой, и
в силу этого обширного состояния приобрел репутацию
красота и остроумие нелегко даются девушке, которая была без гроша в кармане.
Но госпожа Полли была также очень добросердечной. Она любила дразнить Хозяина
Джеззард, которая была неутомимой прихлебательницей своих красивых юбок, и
чья легкая победа сделала ее несколько презрительной, но в то же время
выражение растерянного раздражения и растерянного огорчения на лице парня,
ее лучшая натура вскоре взяла верх. Она поняла, что ее замечание
вела себя неоправданно злобно и, желая искупить свою вину, она
сказал с оттенком кокетства, которое быстро пролилось бальзамом на честного
уязвленное самолюбие деревенщины:
"La! Мастер Джеззард, вы, кажется, заставляете тело говорить какие-то странные вещи.