Длинная история о делах давно минувших дней или как "фантомные боли "отравляют жизнь...
Молоко «за вредность» там не давали, зато была тридцатипроцентная прибавка к зарплате. А в туберкулезном отделении только 15 процентов – за опасность заразиться инфекцией, от которой и сейчас умирают люди. Поэтому, когда в 57 году в Краснотурьинске открылась новая больница «за высоким забором» в конце улицы Мамина-Сибиряка, туда легко набрали персонал. Казалось, что это невероятная удача. Но там сестры и санитарки подвергались другой опасности! Нет! Они не боялись «сойти с ума». Боялись, что в любой момент больные могут ударить, кинуть в лицо железную миску с едой… В общем, эти 30% процентов дорого стоили…
Постепенно все устроилось, и коллектив в ПНД сформировался надежный и трудолюбивый. На 25 коек было 30 человек персонала. Из них три врача. Главный врач Скоробогатов Георгий Николаевич был настоящим энтузиастом и знатоком своего дела, о нем говорили, что прошел суровую школу в ГУЛАГовской больнице. Да в те годы в наших краях это никого не удивляло. Мы жили с ним в одном доме на улице Молодежной, поэтому его дочка Лиза стала моей подружкой, а моя мама , любительница математики, помогала девочке решать задачки. Их квартира была пустой, жили явно бедновато, вкусной едой не пахло… Мамы у Лизы не было, и моя бабушка ее «увнучерила», стараясь накормить чем-то вкусным, научить готовить… Виделись мы каждый день, и неудивительно, что мама скоро сменила место работы. У нее, напомню тем, кто не читал мои предыдущие истории, не было диплома, только справка о прохождении медицинских курсов в Печерлаге. Но диплома не было и у доктора Скоробогатова... Общих тем для разговоров было предостаточно: оба были «фанатами» медицины. Нет, «фанат» - это современное слово. Оба были «подвижниками» - людьми, готовыми на все ради спасения больного. А когда спасти было нельзя, старались всячески облегчить страдания, не считаясь со временем и собственными силами… Это была больница с особенным контингентом. Не буду сейчас перечислять страшные диагнозы. В ней было запрещено слово «психи». Только «больные». В то время больных не били и не привязывали к кроватям бесчеловечными способами. Их лечили, «стабилизировали» и помогали жить дальше. Так главный врач организовал при больнице небольшое подсобное хозяйство: лошадь, три поросенка, швейная мастерская. Там работали те, кто уже чувствовал себя хорошо, но выписывать такого человека было просто некуда…Эти люди постепенно становились самостоятельными и могли ходить гулять за территорию, так как они были не опасны для окружающих. Они работали на территории больницы, выращивали цветы, какие-то кустики. Места было не так много, и Георгий Николаевич мечтал завести огород, чтобы к больничному столу можно было добавлять какие-то овощи. Это ведь Северный Урал, а как снабжались продуктами больницы, рассказывать не нужно. В этой больнице никто не воровал! Это было бы самым страшным преступлением. Да и все знали, что сам Главный врач никогда не пользовался своим положением. Очень его уважали! Очень быстро в эту больницу протоптали дорожку все местные начальники, потому что в ПНД работали самые лучшие специалисты, был прекрасный физкабинет и самый квалифицированный персонал. А самое главное, можно было сохранить в тайне и пристрастие к алкоголю и болезнь, о которой не должны были узнать подчиненные… Городок-то маленький, все про всех все знают…
Вы уже догадались, что будет дальше? Трудно не догадаться!
А пока из областного Мединститута сюда стали направлять молодых врачей-интернов для прохождения практики. Моя мама в это время работала там и вела отдел статистики. Представляете, что это? Все медицинские карты надо было изучать, систематизировать по диагнозам, истории болезней, назначенные препараты, процедуры… поэтому все интерны попадали в кабинет статистики. А потом становились завсегдатаями нашей подвальной квартирки на улице Молодежной. А я очень любила «развешивать уши» и часами слушала эти медицинские дебаты. Мама была человеком увлеченным, могла предложить интересную тему для будущего диплома или статьи, а уж фактов из реальных историй болезней у нее в запасе было предостаточно! Из всех молодых врачей мама выделяла Дмитрия Федоровича Лаврова, называя его не иначе как Димочка-умница, и его жену Герочку (Гертруду Гергартовну), детского врача.
Несколько лет мама работала с ней на детском приеме и была патронажной сестрой для детей-инвалидов. Я часто ходила с мамой «по адресам». К тому времени уже знала, что «дебил» - это не ругательство, а диагноз; понимала, чем отличается «олигофрен» от «имбицила»; видела, как выглядят дети с синдромом Дауна… Мама надеялась, что я буду врачом, когда вырасту… Меня поражало, как трепетно врач и медсестра относились к эти детям, как старались помочь их мамам в их каждодневном стоическом сражении за право своих детей на жизнь… Были и такие, кто лежал в кровати и совсем не походил на «человеческого детеныша», - про таких говорили: «на вине зачатые»…В общем, я поняла, что этих детей любят, а не презирают: ни мама, ни Гера Георгиевна ни разу не поморщились, не побрезговали погладить такого ребенка, не забыли сказать добрые слова их несчастным мамам…
Никогда не забуду один случай, как меня, уже десятилетнюю балбеску, Гера Георгиевна на всю жизнь вылечила от того, что и более взрослым девушкам и даже женщинам портит жизнь, формирует заниженную самооценку, заставляет страдать. В медицине есть такой термин - «фантомные боли» - это когда болит ампутированная конечность. Представляете? Ноги нет, а у человека она болит так, что слезы текут… Такие фантомные боли бывают и в душе, когда человеку больно и плохо от того, чего на самом деле нет! Как-то она заметила, что я совсем «завяла», перестала болтать без умолку и даже улыбаться. Сама Гера Георгиевна улыбалась так, что ей невозможно было не улыбнуться в ответ! Она была очень красивая, стройная, высокая – просто загляденье! В пять минут она выудила у меня причину моих невероятных страданий: у меня менялись зубы и росли неправильно, особенно верхние. Это сейчас не проблема, даже у взрослых. А в конце пятидесятых да так далеко от Москвы… Спасения, казалось мне, нет ! Останусь на всю жизнь «кривозубая» - нельзя будет ни разговаривать, ни улыбаться… Дразнить будут – и не поспоришь: зуб и правда растет кривой! Драться что ли со всеми? Так уже большая, драться как-то нехорошо… Гера Георгиевна сказала: «Смотри!» - потом открыла рот, потом засмеялась… А ты не замечала, что у меня тоже один зуб наезжает на другой?! Видит Бог, не замечала! И вообще! Ничего в этом страшного нет! Что-то еще говорила… А я поверила сразу: «Если у такой красавицы, у такой умной и нарядной, у такой уважаемой и любимой зуб, как у меня! И этого никто не видит! Значит, и я смогу… Как рукой… Как рукой сняло! Никогда больше наличие кривого зуба не мешало мне быть счастливой! Вот, что может сделать врач – исцелить словом!
Свою длинную историю я продолжу обязательно!
Подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить!