Идея: Борис Акунин, "Русский в Англии"
Глава I
Промозглым ноябрьским вечером Энн шла по Оксфорд-стрит, зябко кутаясь в пальто. Накрапывал мелкий дождь, с Темзы дул ледяной ветер. Свет уличных фонарей и фары машин отражались в мокром асфальте, создавая смазанную палитру, вобравшую в себя все оттенки серого - от стального и серебристо-перламутрового до сизого и свинцового с уходом в антрацитово-угольный с неожиданными всполохами красного, оранжевого и желтого, когда серость смешивалась со светом. Энн неплохо рисовала, и во всем, что представало перед ее взором, будь то вид на озеро или ворох листьев на асфальте, она прежде всего подмечала композицию, цветовую гамму, игру света и тени.
Витрины магазинов уже выглядели по-рождественски. По улицам короткими перебежками сновали увешанные пакетами лондонцы и туристы - приближалось Рождество, люди начали покупать подарки.
Взгляд Энн упал на бездомного, сидящего на тротуаре между двумя дорогими магазинами. Рядом с ним спала большая собака, тесно прижавшись к хозяину всем телом. Трясущимися от холода руками мужчина пытался зажечь сигарету, но порывы ветра раз за разом гасили синий язычок огня в его зажигалке. Энн забежала в Pret-a-manger, купила горячий суп в картонном стаканчике, сэндвич с курицей, горячий кофе и упаковку печенья в виде имбирных человечков и подошла к нему.
- Простите, сэр, могу ли я предложить вам горячую еду?
Он недоверчиво поднял на нее глаза, увидел бумажный пакет в руках и на миг ей показалось, что в его взгляде блеснули слезы.
- Мисс.. Да... Большое спасибо! Благослави вас господь, мисс! - с чувством проговорил он. Видно было, что ему неловко принимать помощь. Его произношение выдавало образованного человека, выпускника дорогой частной школы. Как, почему занесло его на самое дно жизни ?
Энн опустилась на корточки и аккуратно поставила пакет с едой на большую картонную коробку, служившую ему убежищем от дождя. Поймала на себе взгляд ярких голубых глаз - его лицо, несмотря на въевшуюся уличную грязь и щетину, было породистым и совсем молодым. Интересно, что произошло с этим отпрыском состоятельной семьи, что выбило почву из-под ног настолько, что он оказался на улице? Как это вообще происходит, все эти принцы и нищие, и где находится грань перехода из одного состояния в другое? Кто дергает за невидимые нити судьбы?
Энн пошла дальше, погруженная в свои мысли. Ясно одно: кто бы он ни был и почему бы не оказался на улице, она просто не могла пройти мимо несчастного, сидящего под дождем на ледяном ветру – еще живы были в памяти голод и холод, постоянные спутники ее детства.
Мисс Маршалл, любимая учительница Энн, преподававшая ей литературу в школе, однажды сказала, что английские романы от всех других отличает то, что в них много смертей.
«Моя жизнь, в таком случае – типичный английский роман», - подумала тогда Энн.
Глава II
Детство Энн прошло в маленьком захолустном городке Сент-Хеленс в Ланкашире. Кажется, солнце навсегда позабыло об этом сыром, холодном, унылом месте; хорошей погодой здесь считались редкие проблески голубого неба.
Мать-наркоманка и ее маргинальные друзья. Жизнь в сквотах и прочих странных местах, ночевки в жутких подвалах на грязных матрасах. Постоянно менявшиеся школы, города, лица маминых «друзей»… Пропахшая сыростью школьная форма, всегда в пятнах и не по размеру – еще один повод для обидных дразнилок, тычков и пинков от одноклассников. С Энн никто не хотел сидеть за одной партой – говорили, от нее плохо пахнет и называли Энни-пенни или какими-нибудь еще обидными уничижительными прозвищами.
Мама любила Энни и заботилась о дочери в меру сил в те периоды, когда пыталась покончить с наркотиками и посещала реабилитационный центр. Впрочем, это длилось недолго – от нескольких дней до двух-трех недель и закончилось в ту страшную холодную ночь, когда мама и малыш Джонни умерли во сне в старом доме, задохнувшись угарным газом от неисправного камина.
Семилетняя Энни тогда была с бабушкой Дорис, и это спасло ей жизнь.
На похороны мамы и Джонни пришло всего несколько человек – две-три мамины школьные подруги, двоюродная тетка из другого города и та самая учительница, мисс Маршалл. Она всегда была добра к Энни, дарила ей книги, покупала краски и приносила домашние вкусности – то булочки, то печенье.
Энн иногда думала, какой была бы ее жизнь, будь ее мамой мисс Маршалл. Впрочем, в этих мечтах она боялась признаться даже самой себе. Смешно представить – жалкая замарашка Энни-Пенни и красавица мисс Маршалл с ее ясными серыми глазами и мелодичным голосом, излучающая доброжелательность и неизменно одетая в идеально отглаженное платье.
О своем отце Энни ничего не знала. Мама никогда не говорила о нем, а бабушка упомянула как-то вскользь, что он давно умер. Энни знала лишь имя - Джеймс Гамильтон, она носила его фамилию. Она никогда не предпринимала попыток разыскать отцовскую семью, рассудив, что если бы она была им нужна, они бы давно вышли на связь сами. То, что о ее существовании они могли и не знать, не приходило ей в голову.
Глава III
Энн осталась жить у бабушки, хотя работники соцслужбы, периодически навещавшие их, считали, что бабушка не сможет воспитать Энни и ее следует передать в приют, чтобы девочку удочерила «нормальная семья».
Больше всего на свете Энни боялась этих визитов и того, что ее заберут у бабушки и отдадут чужим людям, и тогда она потеряет последнего родного человека на свете.
Лежа по ночам без сна, она прислушивалась к шагам на улице, вспоминала маму и те редкие дни, когда мама была доброй и ласковой, водила их с Джонни на детскую площадку, покупала ей красивые резиночки для волос и вкусные пончики в сахарной глазури и неизменно обещала, что так теперь будет всегда.
Думая о маме, Энни плакала навзрыд. Горькие соленые слезы заливали ее лицо и затекали в уши. А утром снова школа, пинки, тычки и издевательства одноклассников… Несмотря на то, что теперь Энни всегда была одета опрятно, отношение одноклассников к ней не изменилось. И только доброта и участие мисс Маршалл удерживали там Энни. Благодаря мисс Маршалл Энни полюбила чтение. Учительница всегда хвалила ее сочинения и зачитывала их вслух перед всем классом. Это помогло Энни поверить в себя и свои силы.
Так у Энн появилась цель в жизни - она решила стать журналистом. Или, чем черт не шутит, может быть, даже писателем. Как Шарлотта и Эмили Бронте или Джейн Остин. Или Марк Твен. Или Джордж Оруэлл.
В старших классах неожиданно для самой себя Энни из парии-замарашки стала довольно популярной персоной: она помогала своим менее одаренным одноклассникам писать сочинения и осваивать сложную французскую грамматику, а в 14 лет заработала первые деньги – соседка предложила ей пару часов в день присматривать за ее малышами-двойняшками.
Где только не пришлось поработать Энн с тех пор. Парикмахерская, где она подметала волосы и готовила напитки для клиенток, продуктовый магазин, разные кафе в родном Сент-Хеленс, МакДональдс и супермаркет в соседнем городке Ньютон-Ле-Уиллоус. Жила она, где придется - на что хватало ее скромных заработков. Темные тесные комнаты вскладчину с другими ребятами. После Ньютона были Манчестер, Ливерпуль, и, наконец, Лондон, и работа в большом универсальном магазине Marks&Spenser.
Энни удалось поступить в университет (школьные учителя написали ей блестящие рекомендации), и она даже получала стипендию, как отличная студентка.
«Когда-нибудь мир обо мне услышит и меня будут публиковать в Таймс», думала Энн, раскладывая упаковки с салатами и нарезанными фруктами на полках магазина и обдумывая тему очередной статьи для сайта, где она подрабатывала копирайтером.
Глава IV
Этой весной бабушка Дорис перенесла инсульт и совсем сдала. Энн, скрепя сердце, пришлось согласиться на то, чтобы бабушка переселилась в дом престарелых – там у нее была компания, и, главное, присмотр и медицинский уход. На его оплату уходила вся бабушкина пенсия, и еще 200 фунтов Энн доплачивала из своих скромных доходов.
Поездки к бабушке в Сент-Хеленс были долгожданными и радостными для Энн, но как же сжималось ее сердце, когда ее взгляд подмечал, как быстро дряхлеет бабушка, как затуманиваются ее глаза и трясутся морщинистые руки…
От бабушки мысли Энн переметнулись к Тому. Том – ее шикарный лондонский бойфренд. Высокий широкоплечий брюнет с римским профилем и великолепным телом (он итальянец по матери),
Том был красив, как древнегреческий бог – на этом, пожалуй, его достоинства заканчивались. Он все еще мечтал о карьере модели, но пока его достижения сводились к фотосессиям в пижамах и банных халатах для рекламных буклетов супермаркетов.
Том перебивался случайными заработками – он неплохо играл на гитаре и обладал приятным баритоном, его приглашали петь в барах. Том поддерживал лейбористов, ненавидел Тори и эмигрантов, не продержался ни на одной работе больше пары месяцев и больше всего любил проводить выходные в Камден-тауне на безумных тусовках с выпивкой, травой и клубными наркотиками.
Энн иногда ходила с ним на эти тусовки и знала многих из его странных друзей, коих было немыслимое количество – кажется, у Том был своим человеком в каждом пабе Англии.
Они вместе снимали квартиру в лондонском Ислингтоне. Раньше Том жил там один, но когда они начали встречаться и он узнал, сколько Энн платит за свою комнату в квартире с четырьмя соседками, то предложил ей съехаться и платить за квартиру вместе. Это выходило дороже, чем плата за комнату - но, главное, она была с Томом, которого практически боготворила несмотря на его несносный характер, периодические запои, подловатые шутки в ее адрес и постоянное безденежье.
Однажды Том с грустью сообщил, что с июня хозяйка квартиры повышает плату, причем сразу на 500 фунтов. Прикинув, что потерю еще 250 фунтов в месяц ее скромный бюджет не переживет, Энн сказала Тому, что это слишком дорого и начала искать для них другое жилье поблизости.
Каково же было ее изумление, когда она обнаружила на одном сайте аренды недвижимости их квартиру и – та-дамм! - телефон Тома в качестве контактных данных хозяина.
Терзаемая подозрениями, она попросила коллегу позвонить по указанному телефону и всплыла ужасная правда: все это время Том, который и являлся хозяином квартиры, брал с нее деньги за то, что она там жила.
Энн примчалась домой, собрала свои нехитрые пожитки и вылетела на улицу в надежде, что не столкнется с Томом и не придется с ним объясняться. Так гадко она не чувствовала себя еще никогда и больше всего ей хотелось, чтобы на нее из-за поворота выехала несущаяся на полной скорости машина. Удар, звон стекла, и все будет кончено.
Однако, машина не выехала. Видно, легкий конец - удел счастливчиков. к коим Энн не относилась, и у судьбы для нее было уготовано что-то более изощренное.
Делать нечего, под холодным дождем Энн побрела к метро, села в первый подошедший поезд и поехала, куда глаза глядят. Почувствовав голод, она вышла на какой-то станции, зашла в кафе, взяла кофе и булочку с корицей, зашла в интернет, нашла приличный хостел поблизости и отправилась туда ночевать.
Через несколько дней она нашла комнату в квартире, которую снимали в складчину четыре девушки. Незаметно пробежал целый год: работа, учеба, посиделки с друзьями, вылазки к морю в Брайтон, выходные в Девоне или Дорсете, а по будням снова - душное лондонское метро и вечерний путь от станции к дому с зажатым в кулаке ключом - на всякий случай в качестве защиты от хулиганов.
Глава V
Около полугода назад майским утром ей позвонили с незнакомого номера.
- Мисс Гамильтон? Энн Летиция Гамильтон? - спросил бодрый мужской голос с сильным австралийским акцентом.
- Да, это я. С кем я разговариваю?
- Меня зовут Гарри. Гарри Корбин, - энергично представился мужчина. Бонд. Джеймс Бонд, - неожиданно подумала Энн и чуть не рассмеялась в трубку.
- Я - старший партнер брисбенской юридической фирмы Martins&Corbin. У меня к вам важное дело личного характера. Где и когда мы можем с вами встретиться? – продолжил австралиец.
- У вас ко мне дело? Какое? - с подозрением спросила Энн.
- Наследство. Ваша австралийская родственница Дженнифер Престон, в девичестве Гамильтон, умерла, не оставив завещания. Наследников у нее не было. Вы единственная, кого удалось найти.
- Ах, вот оно что! - теперь в голосе Энн звучала неприкрытая ирония.
Она была наслышана о всевозможных схемах по обиранию наивных чудаков, которых заманивали рассказами о несметных богатствах одиноких почивших родственников, не оставивших наследников. Для получения наследства необходимо сообщить мошенникам банковский счет или же оплатить налог.
- И что же вам от меня нужно? – резко спросила Энн, готовая отключиться и заблокировать нахала.
- Мисс Гамильтон, это не телефонный разговор. Удобно ли будет вам встретиться со мной в лондонском представительстве нашей фирмы в Найтсбридж в самое ближайшее время? - Я сейчас пришлю вам адрес. Назначьте день и время.
- Хмм… - лондонское представительство в Найтсбридж прозвучало убедительно, но Энн все еще не верила в реальность происходящего.
- Хорошо, я подумаю.
- Мисс Гамильтон, я прилетел в Лондон только для того, чтобы встретиться с вами. Пожалуйста, уделите мне полчаса вашего времени на этой неделе, - незнакомец сделал ударение на словах «эта неделя».
- Я подумаю, - упрямо повторила Энн.
- Можно ваш мейл, пожалуйста? Я хочу вам кое-что отправить , - незнакомый австралиец понял, что Энн - крепкий орешек, и решил сменить стратегию.
Энн продиктовала свой мейл.
- Проверьте свою почту через пять минут, пожалуйста.
Через несколько минут Энн пришло письмо по электронной почте. В нем Гарри Корбин представлял себя и свою фирму.
Энн скрупулезно проверила каждую строчку его подписи, мейл, корпоративный сайт, LinkedIn, посмотрела статьи и фотографии в гугле. Да, похоже, ей действительно с корпоративного мейла писал человек, работающий в Martins&Corbin.
Телефон совпадал с указанным на сайте. Она перезвонила. Ответила секретарша, соединившая ее с мистером Корбином.
- Мисс Гамильтон, да, сюрприз-сюрприз, это-таки я, опять я, - со смехом сказал уже знакомый ей голос. - Ну что, теперь вы верите, что говорите с представителем юридической фирмы?
- Все равно не понимаю, чем вызван ваш интерес к моей скромной персоне.
- Это не телефонный разговор. Именно поэтому я и прошу вас о встрече. Вы нашли наш лондонский адрес?
- Да
- Когда мы сможем с вами встретиться?
- Ну, скажем, в пятницу в 12, - после небольшой паузы произнесла Энн.
- Отлично! Буду вас ждать, - с облегчением выдохнул Гарри Корбин или человек, выдававший себя за него. - И, мисс Гамильтон, если вы пожелаете пригласить на нашу встречу вашего адвоката, будет просто превосходно.
- Кто я, по его мнению, черт возьми? - с досадой подумала Энн. - Пэрис Хилтон? Какие адвокаты у продавщицы из M&S?
- У меня нет адвоката, - сухо ответила она.
- Тогда я советую найти кого-то, кому вы сможете доверять - вероятно, скоро он вам понадобится.
Энн от этой фразы похолодела.
- Что вы имеете ввиду? - резко спросила она.
- Ох, простите великодушно, мисс Гамильтон! Я не имел в виду ничего плохого, это было сказано с самыми лучшими намерениями. У меня для вас прекрасные новости!
Заинтригованная этим разговором и еще больше - недосказанностью, Энн едва дождалась пятницы.
Было 11.45, когда она входила в фойе юридической фирмы. Ее проводили в кабинет, от пола до потолка уставленный книжными шкафами с толстыми фолиантами с золотым тиснением, резными стульями, столом мореного дуба и тяжелыми бархатными шторами.
Почему-то она засмотрелась на высокий столик у стены, на котором стояли хрустальные графины с виски и рядом на серебряном подносе – низкие стаканы для благородного напитка.
- Они тут пьют виски между делом?- пронеслось в голове у Энн.
В кабинете ее уже ждали двое мужчин. Гарри Корбина она узнала до того, как он заговорил – это был высокий плечистый мужчина, покрытый бронзовым загаром, с выгоревшими на солнце серферскими прядями в темно-русых волосах.
Его лондонский коллега Стивен Нортон был бледен и сумрачен, а вялое влажные рукопожатие вызвало у Энн нестерпимое желание вытереть руку о ткань юбки под столом.
Все эти детали Энн потом сто раз прокручивала в голове, вспоминая о дне, разделившем её жизнь на «до» и «после».
Юристы сообщили ей невероятные новости.
Оказывается, у ее отца была дальняя родственница, Дженнифер. Еще ребенком родители увезли ее в Австралию. Все связи с английскими родственниками оборвались во время Второй мировой.
Почившей тетушке было около ста лет, она дважды была замужем, пережила своих мужей и у нее не нашлось никаких родственников, кроме беспутного внучатого племянника Джеймса Гамильтона.
Поскольку Джеймс Гамильтон давно мертв, Энн, несмотря на то, что она его внебрачная дочь, является единственной наследницей всего тетушкиного состояния.
Ферма в Австралии, недвижимость в Италии и на юге Франции, и, главное, - старинный трехэтажный особняк в центре Лондона. Стоимость недвижимости и прочих активов покойной Дженнифер Престон исчисляется миллионами фунтов.
У Энн закружилась голова и пересохло во рту.
Так не бывает. Просто не бывает. Это какой-то розыгрыш и скоро все прояснится, - проносились мысли в голове Энн.
Бедняжка-замарашка, внебрачный ребенок матери-наркоманки, сиротка из бедного шахтерского городка Энни-пенни, как дразнили ее соседские мальчишки, оказалась наследницей огромного состояния. Это просто не укладывается в голове.
- Мисс, с вами все в порядке? - Гарри обеспокоенно вглядывался в ее лицо, придвигая к ней стакан воды. - Может, вам нужно на воздух?
- Тут душно, пожалуйста, откройте окно, - попросил он Стивена.
- Налить вам виски? – несмело спросил Стивен. Видно, это было единственное известное ему средство приводить людей в чувство.
Продолжение следует...