Вполуха следя за вычурными речами сановников, Александр мысленно разворачивал перед собой карту Германской Империи (местного, естественно, ее аналога) и разыскивал на ней не столь уж и маленький по масштабам здешней лоскутной Европы (но совершенно ничтожный по российским) причудливо изрезанный клочок земли, окрашенный в травянистозеленые тона. Площадь – чуть более тысячи квадратных километров, население – около полутора миллионов человек, столица – город Хильдбургхаузен... Удивительно, до чего же много информации всадили люди Полковника в голову вчерашнего офицера Советской Армии, довольно приблизительно помнившего подобные данные, относящиеся даже к его родной стране.
Тем временем перестав говорить, старик взял с протянутой ему атласной подушки такую же, как и у него самого, зеленозолотую ленту и огромную, переливающуюся сотнями разнокалиберных бриллиантов многолучевую звезду и попытался возложить сии знаки великокняжеского достоинства на свежеиспеченного монарха. За его спиной маячило еще несколько сановников с такими же подушками, на которых, как успел заметить Бежецкий, возлежали сверкающая бриллиантами корона, похожий на бейсбольную биту скипетр, горностаевая мантия и еще какието непонятные регалии... Александр не в силах выдержать всего этого спектакля заслонился руками и попятился.
– Э... господа! Постойте! Это так неожиданно. Я не могу так вот скоропалительно принять ваше лестное предложение...
В выцветших от времени бледноголубых глазах гофминистра, казалось навечно, застыло недоумение. Он нетерпеливо повернулся всем телом к переводчику (а у старичкато застарелый остеохондроз!) и выслушал торопливый перевод, после чего разразился длинной речью. Александр знал теперь благодаря столь усиленной подготовке немецкий язык, но следить за смыслом старомодной речи, тем более на специфическом нижнесаксонском диалекте, мог с трудом.
Со слов вельможи выходило, что отклонить свалившуюся нежданнонегаданно на него ответственность ротмистр не в состоянии. Более того, отказ выполнить волю покойного великого князя СаксенХильдбургхаузенского ЭрнстаФридриха Пятого чреват такими осложнениями... Добил Александра оказавшийся здесь, видимо в качестве
рояля в кустах, чиновник в ранге товарища министра внешних сношений. Взяв секундный таймаут, он за рукав отвел опешившего ротмистра в сторонку и зашептал ему на ухо об ответственности перед государством, важности возложенной на него миссии. Одним словом, ошарашенный Бежецкий наконец позволил нацепить на себя дурацкие ленту со звездой (все остальные атрибуты, слава богу, полагалось возложить только после официальной коронации в Хильдбургхаузене, в кафедральном соборе Святого Иоганна Благословенного, спустя определенный срок после похорон предыдущего великого князя) и принял поздравления от случившихся здесь, естественно совершенно случайно, представителей Саксонского, Баварского, Вюртембергского, Австрийского и десятков трех с лишним других посольств Европы, среди которых настоящей достопримечательностью был личный представитель при российском дворе негуса Абиссинского и Эфиопского Менелика Пятого. Прикинув в уме количество государств здешней Европы, напоминавшей лоскутное одеяло, судя по всему спешивших в данный момент заверить нового монарха в своих соболезнованиях и поздравить с принятием титула, Бежецкий загрустил. Тут еще, ко всему прочему, вышколенные телохранители распахнули двери, и в помещение ввалилась разъяренная ожиданием огромная толпа репортеров, оглушив монарха сотнями вопросов и окончательно ослепив вспышками блицев.