... «Ты же знаешь, сейчас у меня нет своего кия и последний турнир я играл чужим, одолжив на турнир, пусть и того мастера, чьим кием я играл последние три года. Я всё время экспериментировал с этими киями, как многие бильярдисты. А в итоге, это не привело к чему-то стабильному. Я как слепец, тычу пальцем в небо. Это же так важно иметь свой инструмент, в котором ты будешь уверен. А я по своей глупости, променял свой, как раз таки поддаваясь таким же суждениям, которые ты сейчас говоришь мне. Тот кий, цельный, которым я выигрывал свои самые значимые турниры, которым я мог исполнить все удары, которые мне необходимы, я променял на «пополамник», как все и говорили для мобильности. А сейчас у меня и его нет, потому что как бы я не старался его сделать по тем же параметрам, что и цельный, этот оказался не таким же по ощущениям и удару. И сейчас жду, когда мне сделают новый. А ведь если бы я не стал прислушиваться к остальным, то сейчас не было бы этих проблем с кием. И вот эта ситуация похожа на ситуацию с кием.
Где уверенность того, что я смогу показать хороший результат, когда у меня нет инструмента для игр? Почему же и здесь я должен прислушаться к тому, чтобы дальше играть и не пробовать кого-то научить тому, чему я смог научиться? Или ты считаешь, что я ничему не могу научить других?»
- уже предвзято начал разгонять тон диалога с отцом Артём. Это, разумеется, свойственно всем нам, к тому же, юноше двадцати лет. Его напористость, его «горячая кровь» заставляют его поддаваться этим «тёмным» эмоциям. Каждое слово наполняло лицо Артёма алыми красками, глаза начинали «гореть», ярость постепенно его поглощала. Он уже забыл, что его план о том, чтобы самому разумно отреагировать на всё, что он представлял в этом разговоре, потерпел поражение, как поражение за бильярдным столом, которое он тоже мог предугадать, зная, что его впереди ждёт соперник, с которым ему тяжело сражаться и он начинает проигрывать игру ещё до её начала.
«Артём! – оборвал его В.А.- «Я тебе ещё не сказал на это конкретного своего ответа, а ты уже впадаешь в отчаяние, заранее выстраивая в своей голове, что я ответил нет» - успокаивающе-сдержанно заканчивал это предложение отец.
«Но ведь всё то, что ты говорил до этого, выстраивал таким образом, чтобы я отказался от этого предложения.» - уже в свою очередь оборвал отца Артём, со своей характерной недовольной улыбкой и маханием руки, будто всё это неважно, - «Ты не даёшь никакого пространства для манёвра. Ты буквально вынуждаешь меня ответить «Нет». Какой ты ожидал от меня реакции на это?» - уже сам Артём понижая тон диалога закончил, как ему подумалось, в свою пользу. Он предположил, что эти слова заставят отца самому занять ту позицию, в которую он поставил его самого.
«Как же легко наговорить кучу такого, что приносит боль, особенно в те моменты, когда ты не стараешься причинить эту боль, а всего лишь даёшь совет поступить правильно и дать понять, что не стоит опережать время» - подумал В.А., когда Артём произносил последнее предложение.
Отец чётко понял, что Артём завёл этот разговор с целью не только рассказать, не услышать дельный совет, нет. Он завёл этот разговор с тем, чтобы показать отцу, что он чего-то достиг и что его мнение для него уже стало не столь значимым, особенно в этом вопросе. – «Ты уже не маленький, на тебя «наступил» третий десяток жизни, пора уже самому решать, что делать, а что не делать.» - продолжил отец в свойственной ему спокойной манере, с ясностью ума и реалистичным взглядом, ответ на робкие попытки Артёма поставить его в тупик
. – «Решай сам, но будь готов к тому, что ты не сможешь контролировать то, что выйдет из той двери, которую откроешь, приняв это предложение.» - и вот это последнее предложение он словно вколотил Артёму в его голову.
Юноша оказался в ступоре, он ожидал от отца ответного эмоционального выпада и был этим поражён. Он, будто поверженный, проглотил комок, застрявший в его горле, после чего озадаченно замолчал. Это молчание продлилось чуть меньше минуты, после которого молодой человек, как и в разговоре с вице-президентом, постарался не показать растерянности и отправился к себе в комнату.
«Ладно, я пойду к себе» - как бы подведя итог, ушёл к себе Артём.