Русский князь Олег прибил свой щит на врата Константинополя и обложил столицу Византии данью почти за 500 лет до того, как его заняли турки-османы. Русские купцы единственные в мире имели тогда право вести там торговлю беспошлинно.
На протяжении веков русские цари стремились занять Стамбул. Но не сам город так манил их, – а проливы Босфор и Дарданеллы, за контроль над которыми между Россией и Турцией испокон веков шла борьба. Москва 200 лет пыталась снять руку Стамбула с горла Черного моря.
В XIX веке русские генералы несколько раз могли взять Стамбул. В 1829 году генерал И. Дибич после перехода через Балканы оказался на «прямой наводке» к городу. Но Николай I предпочел заключить с турками договор о мире.
В 1833 году наш Черноморский флот высадил десант у стен города, помогая турецкому султану сбросить узурпатора Мухаммеда-Али, а в 1853 году напрочь разгромил турецкий флот в Синопской бухте.
В русско-турецкой войне конца 70-х годов, в 1878-м – «белый генерал» Скобелев и генерал Гурко стояли у стен Констанцы – защищать столицу у турок сил уже не было. Опять не свезло, вмешалась Англия со своей эскадрой.
Николай II в январе 1896 года был полон решимости захватить город силами Черноморского флота, для чего снарядил эскадру под командованием адмирала В. фон Штока с шестью броненосцами, множеством других судов, 34-тысячным десантом при поддержке 112 пушек. Но наш посол в Стамбуле А.И Нелидов «сумел склонить султана вполне в сторону русской политики. Султан доверял послу больше, чем своему турецкому правительству». А также министр финансов Витте был сильно против войны с Турцией. И она вновь не случилась. Уже во время Первой мировой войны, в апреле 1917 года Черноморский флот под командованием адмирала Колчака уже был готов занять Стамбул. Но…случилась Февральская революция, и Россия опять осталась без проливов.
А что же Достоевский наш, Федор Михайлович?
«Восточный вопрос есть исконная идея московского царства, которую Петр Великий признал в высшей степени... Само собою для этой же цели Константинополь – рано ли, поздно ли, должен быть наш..», - писал Достоевский в своем дневнике.
Под Восточным вопросом он имел ввиду объединение балканских славян, воссоединение славянского мира под нравственно-религиозным покровительством Царства Московского. Именно в объединении славян Федор Михайлович видел возможность для России впервые стать «понятной» для остальной Европы. Но для писателя принадлежность Константинополя России вопрос экзистенциального бытия: как Второго Рима, воссоединённого с Третьим, а Четвертому не бывать. Для него Констанца – православная святыня. И он непременно связывает его с объединением славянского мира, убеждённый в будущей принадлежности города к России:
«Неминуемость нравственного приобщения славян к России, рано ли, поздно ли, это так сказать, естественность, законность этого ужасного для Европы факта и составляет кошмар ее, ее главные опасения в будущем... С ее стороны только сила и комбинации, а с нашей стороны – закон природы, естественность, родственность, правда...».
Для современной России задача обретения проливов явственно не ставится. Но жизненную необходимость контроля над выходом в Мировой океан из Черного моря Москва никогда с повестки дня не снимала. Проблема проливов возникает всякий раз, когда между Россией и Турцией начинает «искрить». Например, в 2015 году первой же темой, возникшей в экспертной среде при обсуждении ответа Москвы на сбитый турками российский военный самолёт, стал вопрос закрытия проливов в соответствии с Доктриной Монтре 1936 года в случае военных действий между нашими странами. Но Владимир Путин ни разу не артикулировал вслух ни вопрос изменения Доктрины Монтре, ни обсуждение проблем выхода России в Средиземное море «по воле турецких партнеров», ни даже воссоединение славянских народов (ну кроме народов одного корня: русских, украинцев и белорусов).
Вы знаете, что 25 июня празднуется Всемирный день дружбы и единения славян, коих в мире насчитывается примерно 350 миллионов человек? Вы когда-нибудь бывали на этом празднике? Я тоже нет. В России его отмечают на границе России-Белоруссии Брянская и Гомельская области. До 2014 года с ними праздновала соседняя Черниговщина, но после известных событий власти Украины отказались принимать в нём участие.
Вопрос на засыпку: конфликт Армении и Азербайджана может ли рассматриваться как потенциальный повод вновь вернуться – но уже вполне предметно – к обсуждению вопроса принадлежности Дарданелл и Босфора Турции? И если да, то какими путями он будет решаться? Конфликт Пашиняна и Алиева может завести Россию и Турцию на порог "горячего" столкновения, пусть даже и опосредованного.
В период полномасштабного развития хаоса и турбулентности в мировой политике, когда прежние договоренности, правила, Уставы и партнерства перестают хоть что-то значить, не стоит удивляться неожиданным «поворотам судьбы» в самых непредсказуемых темах и сюжетах.
Так чей же Константинополь?