23 июля 1983 года лётчики Боинга-767, выполняющего штатный рейс 143 из Монреаля в Ванкувер, неожиданно увидели по мигающим лампочкам, что у них кончается бензин, то есть, керосин, то есть, горючее, то есть, топливо, ну, вы поняли. Они, наверное, и раньше могли заметить, что что-то не так, но там в кабине столько лампочек, что пока одна не замигает, на неё никто внимания не обратит.
Впервые в истории первого пилота, который летал без малого двадцать лет, высоко на потолке замигала лампочка топлива. Это событие изумило всех присутствующих и в небе, и на земле (по радиосвязи). Через некоторое время с земли смущённо сообщили, что у техников действительно были проблемы с математикой: те ошиблись в расчётах при заправке и залили только полбака. Даже меньше.
Проведено служебное расследование. Оказывается, на участок заправки пришёл новичок, который честно залил в бак указанное в инструкции к самолёту число условных единиц горючего. Однако, только сейчас выяснилось, что в американской инструкции горючее меряют галлонами, а канадцы с детства горючее меряют литрами. Раньше все это отлично понимали, а вот сейчас пришёл новичок, который этого не знал. Набрали по обьявлению! Виновные уволены. Стрелочник расстрелян. Отдел кадров расформирован. Служба безопасности усилена. Больше такого не повторится. Никогда. Клянёмся. Верьте нам! Желаем счастливого оставшегося полёта и мягкой посадки! Вы держитесь там!
Тут надо заметить, что самолёт уже успел пролететь Великие Озёра и находился как раз где-то посередине между ними и Ванкувером, а значит, ничего мягкого вокруг не предвиделось. Выбирать можно было между твёрдыми угловатыми зубилами Скалистых Гор (прим. редактора: англ: Rocky Mountains. Это географическое название, а не литературный приём!) и напильником тайги, которая дарит людям туманы и запахи, а вот к самолётам неприветлива.
Вскоре горючее закончилось совсем, системы самолёта отключились и два лётчика остались один на один с машиной весом 132 тонны. В строю остались аварийная связь и тусклое аварийное освещение, запитанные на хилый аккумулятор, а также ручное гидравлическое управление надкрылками и элеронами — это такие штуки на крыльях, с помощью которых управляют планерами. Высота — 9 километров. В салоне мирно спят 169 пассажиров.
Пилоты недоумённо посмотрели друг на друга, связались с землёй по аварийной связи и попросили совета. Руководство снова смутилось и только и смогло, что пожелать не нервничать, ибо это точно не поможет, но точно повредит. Никто даже не знал, где самолёт находится, поскольку с навигацией тогда было ещё не так хорошо, как сейчас.
Старший пилот стал планировать большую птичку, а младший пошёл читать руководство полётами — не написано ли там что-нибудь умное… Чтоб пассажиры не услышали тишину, им включили приятную музыку. Луи Армстронг, «Как прекрасен этот мир». Также выключили свет, попшикали освежителем воздуха и снизили давление в салоне, чтобы никто не просыпался.
Младший читал инструкции минут пятнадцать и ничего умного не нашёл. Там описывалось много интересных ситуаций, но ничего похожего на то, что происходило у них, не нашлось. За это время старший пилот измерил скорость планирования и высчитал, что на размышления есть около получаса. А потом они ударятся об землю. Ключевой проблемой оказалось выяснение, где же они сейчас находятся и где ближайшее плоское и, желательно, мягкое место. Может, удастся приводнится?
Чтобы посмотреть вниз, надо было резко снизиться ниже уровня облаков, но беда была в том, что тогда земля оказывалась слишком уж рядом. Если бы они вылетели из облаков над бескрайней канадской тайгой, ничего бы им уже не помогло. А у пилотов было явственное ощущение, что летят они как раз на Скалистые Горы, покрытые тайгой, причём явно не ровной, а вовсе даже бугристой. Но план был какой-то нужен, поэтому решили искать водоём и садиться на него.
Первый пилот начал резко снижаться. Для этого ему пришлось отправить самолёт в вертикальное скольжение на крыле, что является стандартной фигурой пилотажа спортивных планеров и пикирующих бомбардировщиков, но для пассажирского лайнера выглядит как-то неуместно. Пассажиры в салоне проснулись и недовольно загалдели. Самые любопытные стали выяснять, почему самолёт больше не гудит. Им сказали, что это новая технология, но надо пристегнуться. Музыку сделали погромче. Снова попшикали. Давление в кабине уже сравнялось с забортным.
Наконец самолёт спустился ниже облаков. Какое-то время пилоты изучали открывшийся вид. Вдруг второй пилот возбуждённо заголосил: «Это Гимли! Это Гимли!». Выяснилось, что по невероятному удивительному везению, самолёт пробил облака вблизи авиабазы, на которой второй пилот двадцать лет назад служил в армии. Первый пилот настороженно спросил, есть ли в Гимли посадочная полоса. Второй ответил, что двадцать лет назад была. Возникла следующая техническая проблема: надо было садиться на неизвестное место без приборов, причём на это была только одна попытка. Аварийная связь к этому времени тоже куда-то потерялась, но на эту мелочь уже никто не обратил внимание. С кем и зачем связываться, если до земли десять минут? Скоро встретимся лично. В том или ином формате.
Второй пилот стал честно вспоминать как выглядела посадочная полоса в Гимли двадцать лет назад. Самым удачным воспоминанием стало то, что он тогда попал на гауптвахту за катание по полосе на мотоцикле пьяным ночью при свете зенитных прожекторов. На гауптвахте сильно били. Сейчас понятно, что за дело… На скорости сто километров в час мотоциклист тогда проезжал полосу где-то за минуту.
Из этих расчётов стало понятно, что длины полосы для посадки Боинга вряд ли хватит. Что и не удивительно, поскольку полосу строили для легких истребителей. Дальнейшие обсуждения были бессмысленны и пилоты стали готовится к посадке. Когда первого пилота потом спрашивали, что он думал в этот момент, тот упорно твердил, что думал только о правильном угле атаки. И ещё он указывал на то, что неторопливые и весёлые воспоминания второго пилота о молодости вселили в него радостное спокойствие духа. Так что в тот момент он думал о том, что только сейчас понял, насколько полезно и необходимо в молодости кататься на мотоцикле пьяным по взлётной полосе при свете зенитных прожекторов!
Когда подлетели к Гимли, увидели, что авиабазы больше нет вообще и вместо неё устроены поля для гольфа и трасса для автогонок. На трассу и стали садиться. При посадке сильно ударились носом. Сломали переднее шасси. Вылетели за ограждение. Но сели. Никто не пострадал. Самолёт затормозил приблизительно в пятидесяти метрах от праздничной толпы, которая готовилась к традиционным субботним картинговым гонкам на приз муниципалитета города Калгари.
А через несколько лет в этом самом городе Калгари Советский Союз вместе со своим доминионом Германской Демократической Республикой выиграл почти все возможные медали на зимних олимпийских играх. Там на главной площади до сих пор стоит гранитный памятник, сплошь исписанный не совсем уместными в Калгари славянскими и немецкими фамилиями. Сейчас все знают, что олимпиаду выиграли на безрассудном допинге, но памятник не сносят, поскольку что случилось, то случилось. Тогда все поголовно кололись, но русские с германскими демократическими немцами оказались самыми безбашенными.
После всего происшедшего самолёт починили и он ещё лет двадцать летал в Канаде. Оба пилота тоже летали и иногда читали лекции о том, как надо планировать на больших пассажирских самолётах. Но никто их всерьёз не слушал, потому что всем казалось, что тема это какая-то неестественная, надуманная, недостойная времени и внимания серьёзных людей.
Если вы дочитали до этого места, то Вам точно (гарантированно) понравятся мои книги «Регулятор» и «Компилятор» — приобретайте на замечательном "ОЗОНе"! Ну и не забывайте подписываться на этот мой канал в этом самом Дзене!