Много было раньше косачей. План по хлебу доводили до совхозов, да и зернофураж нужен был для скота. Вот они летом по полям кормятся, а на зиму в Бирюксу улетают, подальше от людей. Березовыми почками кормиться. Был в одном месте на косогоре косачиный ток. Метров сорок в диаметре. До земли траву вытаптывали к концу весны. А начинали чертить еще в апреле. Чуфыр- чуфыр. И трель такая будто ручеек журчит. И целый день это потом в голове стоит. Прилетает утром токовик самый первый и начинает. Брови красные, хвост распустит в разные стороны. У него и перышки- то там загнутые для красоты. А остальные потом слетаются.
Шел я однажды по горам весной. Иду в горку. Впереди гора Чубаиха, а я за ней. Далеко внизу село Пролетарка. И вот нашел туман. Я- то вверх поднимался. Зашел в него. Думаю, постою, пережду когда сойдет. Туман рассеялся- а вокруг меня косачи сидят. И на земле и на березах. Пришлось мне потихоньку назад пятиться, чтобы не пугать. Но а тут- то я молодой был. Принесу ружье за пазухой. Иду хромаю. Ружье широко шагать не дает. Соберу его, заряжу. И ползу по сухой траве, наметив какого- нибудь косача. А они вокруг меня взлетают. Ползу- ползу да и вспугну всю стаю. Положу ружье в мешок, закопаю в кротовую кочку, чтобы домой не нести, а назавтра иду снова.
Всего двух и убил за всю жизнь.
А однажды передумал ружье оставлять, унес домой. Прихожу на другой день, а поле, где была кротовая кочка, вспахали.
Мужик один решил там покос косить. Весной, гад, приедет и подожжет траву. Чтобы некоси не было. Я приду, хлещу- хлещу ветками, чтобы пал потушить. Так косачинного тока там и не стало.
А у этого мужика, когда он покос стал косить один конь подох- надсадил. Бог то наказывает жадных да неразумных.