Прошло уже больше недели с того дня как доктор Панайотис, Панделис и Иван, сотрясая утренний воздух деревянными колесами, въехали в Амис. За это время они смогли хорошенько обосноваться. Сменили сельскую повозку на крытый лакированный экипаж. Постирали и тщательно подогнали турецкую военную униформу, потренировались в манерах и поупражнялись в стрельбе на заброшенном доке. Панайотис научил своих новых друзей понимать ключевые фразы на немецком. После того, как отель покинул подполковник Шахин, они стали видеться намного чаще и уже не так остерегались взглядов администратора – ведь на Востоке любую проблему может решить кошелек. А какие стеснения могут быть в денежном вопросе, если Карл Бекманн приплыл на эту землю не самым бедным человеком? Поэтому Панделис и Иван переселились из подвала на второй, пусть не самый респектабельный этаж. Но все же, это не матрас на полу и не еда из железной миски.
В восточной части города находился один из пяти банков Амиса «Тукиш тревел». Турки за бесценок скупали акции и закладные бумаги у греков, пользуясь тем, что правительство в Константинополе не просто одобряло такие действия, а напротив даже всячески поощряло. Участились случаи, когда отказавшихся продать документы, просто находили мертвыми в самых разных местах города: от сточных канав до собственных спален. Похищения людей тоже были вполне обыденным делом. Нередко и сами дома становились собственностью новых хозяев. Но греки терпели – они ждали Русскую армию. Когда русский корабль появлялся и вставал на рейде, давление на греков заметно снижалось, прекращались грабежи и насилие. Но и русские не могли использовать флотилию до тех пор, пока Амис находился в руках турок. Поэтому, стоило кораблю уйти в свои воды, турки тут же активизировались, вымещая на греках всю свою ненависть.
План доктора Панайотиса был очень простым: он решил атаковать банк в тот момент, когда до закрытия останется не более тридцати минут. Именно в это время посетители заходили меньше всего, а охрана уже нетерпеливо поглядывала на часы. Расстрелять трех охранников, ворваться внутрь, под дулом оружия потребовать открыть сейф, а дальше только бежать. А вот, что потом, троица никак не могла придумать. Панделис предлагал перед ограблением надеть гражданскую одежду, закрыв лица платками, чтобы потом вернуться в прежнее немецкое состояние. Иван выдвигал мысль о том, что нужно вместе с деньгами убегать в горы. Но на вопрос Панайтиса: а что собственно делать в горах с деньгами? – тоже не мог ответить. Короче, и так и эдак выходил тупик. Они не знали, кому и сколько можно предложить денег, чтобы купить оружие. Попытки что-то выведать и завести знакомства тоже оказались безрезультатными. Выходило, что если они и завладеют деньгами, то как их потом потратить, не понимали.
Завтракая на балконе яичницой с беконом, Панайотис, в мундире Карла Бекманна, тщательно выбритый и ухоженный, наблюдал за восходом. Тягучее, тяжелое море медленно выдавливало из себя изогнутый солнечный диск, напоминавший клинок янычара. На душе скребли кошки. Целый мир, который был вокруг, перестал ощущаться домом. Тележный скрип, голоса торговцев, стальные январские волны и короткое холодное солнце – все это вдруг стало чужим, враждебным. Словно неведомый, огромный зверь напрягся, выдыхая изо рта зловоние, готовый беспощадно атаковать.
Жалобно и высоко прокричал мул, тянувший деревенскую телегу. На ней сидели, лежали, прижимаясь к друг другу, дети. С перебинтованными руками и ногами. Одни были в беспамятстве, другие отрешенно смотрели куда-то, мимо снующих людей и проплывающих зданий.
Панайотис привстал. Слухи об изуверствах турецкой армии уже дошли до города. Но никто из греков даже не попытался выступить в открытую. Страх сковал, парализовал сердца и души. Все знали, как турки разделались с армянами. И многие думали тогда, что лучше молчать, не высовываться, не вызывать гнев, а вдруг беда обойдет их стороной.
Телега медленно катилась вдоль гостиницы. Разносчик лаваша, молодой турок, с размаху налетел на мула. На землю полетели круги ароматного, белого хлеба, запрыгал по камням железный кофейник, выплескивая горячий напиток. Разносчик с размаху ударил по лицу женщину, державшую за узду животное. Она качнулась назад, прикрывая глаза рукой.
- Грязные собаки! – проорал турок и стал собирать лаваш.
Женщина, извиняясь, кинулась помогать, но получила еще удар. Громко заплакал кто-то из детей. Курившая у отеля проститутка подошла и плюнула в плачущего ребенка. На шум стали собираться люди. В основном турки, греки боялись приближаться.
- Чего тебе здесь надо, греческая уродина? – выкрикнул из толпы мужской бас.
Женщина попыталась объяснить, что везет детей в больницу. В ответ – издевательский смех.
- Никто лечить не будет твоих ублюдков. Проваливайте.
Кто-то прутом ударил мула. Тот жалобно взвизгнул и рванул телегу, не понимая, куда ему идти.
- А, не жирно ли им на муле будет? – раздался тот же бас, - А ну, слазьте с телеги.
Женщина упала на колени и, воздев руки, попыталась умилостивить мужчину. Голос ее был тих и Панайотис не разобрал слов.
- Вон, я сказал. Прочь с телеги, вонючее отребье! – он все больше распалялся, чувствуя безнаказанность.
Между тем, толпа людей, притянувшихся шумом, все возрастала. Блеснул в волосатой руке кривой нож. Чьи-то корявые, скрюченные ненавистью пальцы потянулись в сторону детей. Еще минута и…
Грянул выстрел. Настолько резко и неожиданно, что толпа на мгновение окаменела.
- Разойтись! – громко и отчетливо произнес Панайотис.
Он боялся одного, что сейчас на выстрел выйдут Иван и Панделис. Панделис узнает жителей своего села, те узнают его, и тогда всех их планам придет конец. Но и уйти с балкона – было выше его сил. На балкон дома напротив с чашкой кофе вышел немецкий капитан. Выпрямил спину, завидев майора, и тоже выпалил в воздух. Панайотис уже бежал по лестнице вниз. Подбегая к толпе вновь выпалил.
- Что здесь происходит? – спросил он, глядя в глаза женщине.
- Господин офицер, я была с этими несчастными детьми в госпитале. Но нас отказались принять.
- Почему? – изображая акцент, спросил Панайотис.
- У нас нет денег. Мы из того села. – женщина опустила голову.
- Как есть мало денег?
- Их совсем нет.
- Мой денег есть! И пусть хоть один вошь посмеет отказать мне, боевому офицер. – доктор почувствовал, как лоб заливает потом. На помощь пришел капитан с балкона напротив. Он уже стоял рядом:
- Господин майор, располагайте мной!
- Спасибо! – Панайотис кивнул, растерявшись, совершенно не зная, как нужно разговаривать с офицером младшим по званию.
- Я знаю, где госпиталь. И смогу договорится, чтобы бедняг приняли.
- Возьмите мои деньги. – доктор протянул капитану кошелек.
- О, этого слишком много.
- Прошу вас, капитан!
- Все будет сделано, господин майор.
- Благодарю, капитан.
- Мы с вами не знакомы, господин майор? – капитан заинтересованно смотрел на Панайотиса.
- Давайте сначала отвезем детей в госпиталь. Вы будете с ними, а я здесь попытаюсь утихомирить толпу этих бездельников. А на обратном пути я вас жду.
- Да, господин майор.
Капитан взял за узду мула и тронул телегу.