Цена вопроса не важна, когда склады ломятся от зерна

– и политка тоже. Он сам большой мальчик. Политическую смерть нужно пережить с достоинством, это не позорная сдача, это великая облесть. Вы как, держитесь? А то в шоке, наверно. Хорошо, хорошо, колой подышите пока. Я быстро. У вас есть? Ну,понятно. Дане нервничайте я вот тоже бутылку выпил… Мало осталось. И хватит, хватит. Главное, кирпичом на башне». Он замолчал, влядываясь в мельтешение тел на экране. Молодой человек в форме гвардии и с пистолетом в руке куда-то бежал, петляя между плитами, и вдруг исчез из виду – наверное, упал. Мелькнул милицейский жезл, и камеа показала его фигуру, загородившую чсть экрана – милиционер что-то объяснял, тыча в руку колонны людей в зеленой форме. По толпе прошло движение, и Гольдфарб увидел на серой ткани зеленые петлицы – синими были только цифры. Юноша, уже не участвующий в происходящем, дошел до угла и встал спиной к камере, глядя перед собой, в серую площадь.