«Изысканный жираф» - такое прозвище получил известный поэт серебряного века Николай Степанович Гумилев после публикации своего стихотворения, вошедшего в сборник «Романтические цветы» и посвященного Анне Андреевне Горенко (Ахматовой).
Как и многое другое, поэзию Гумилева проходили в школе на уроках литературы… Мимо проходили и не обратили внимание, несмотря на добросовестную учебу и пятерку в аттестате. По-видимому, тогда еще не настало время, но все же память что-то сохранила. А несколько дней назад я неожиданно поняла, что в этом году мы отмечаем сразу две даты: 135-летие со дня рождения и 100-летие со времени расстрела поэта.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Не встретив взаимных чувств от Анны Андреевны, в 1907 году Николай Степанович отправляется в путешествие в Африку, и это отражается на его дальнейшем творчестве. В стихах появляются не только экзотические темы, но и «странные мысли, дикие рифмы», как писал в последствие известный литературный критик Николай Пунин.
Пять четверостиший породило множество негативных отзывов. Андрей Левинсон, например, писал, что стихотворение не способно увлечь ни его героиню, ни читателей.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Действительно, при прочтении изящных строк как-то не складывается образ жирафа, хочется сказать, что повествование ни о чем. Однако становится очевидным, что «Жираф» - одно из самых ярких произведений Гумилева.
Всего 6 строк обращены непосредственно к героине, которая «слишком долго вдыхала тяжелый туман» и «особенно грустен…взгляд», но в то же время остальные 14 исполнены восхищением красотой жирафа и, пожалуй, самолюбованием.
Нет стремления утешить героиню, а есть, скорее, хвастовство собственным красноречием. Не каждый бывал на другом континенте, а мне, представляете, посчастливилось удостоиться узреть своими глазами такое немыслимое великолепие!
Поэт не здесь, не рядом с плачущей женщиной, он далеко, в жаркой Африке где «стройные пальмы», «запах немыслимых трав» и даже «черная дева».
В последнем четверостишии поэт вдруг замечает, что возлюбленная плачет, но снова продолжает повествовать про все того же жирафа.
Сколько раз в жизни нам было нужно хоть немного участия, может быть, даже не сочувствия, а взамен этого появляется эгоистичный Изысканный Жираф, который вещает что-то, смотрясь в зеркало и при этом восхищаясь собой. Он может прийти в самый тяжелый момент, каким-то неведанным чутьем уловить, что именно сейчас человек особенно уязвим.
В такие моменты возникает желание заставить человека замолчать или послать его куда-нибудь подальше, на озеро из трех букв, и это единственно правильное решение.
Только Жирафам этого не понять, они твердо убеждены в своей изысканности.