Мы с внуками уже поужинали и сидели в их комнате. Первоклассник Егор читал мне сказки, полуторагодовалый Денис играл рядом на полу.
Я слышала, как пришел зять Андрей. Он почему-то не прошел в ванную мыть руки. Пришел в детскую и оперся о дверной косяк. Молчал.
Взглянув на Андрея, сразу поняла, что что-то не так. Меня смутили его глаза. Какой-то затуманенный взор. То ли виноватый, то ли вопрошающий о чем-то. Обратила внимание и на его необычно повисшую руку, на чуть синевато-припухшую кисть.
– Ты, что, выпил? – быстро спросила и услышала в ответ короткое «нет».
Андрей развернулся и направился в зал. Я – за ним. Он прилег на диван.
– Дыхни! – склонилась над ним. Запаха алкоголя не было.
– Что случилось?
Вихрь моих мыслей и внешняя картинка, того, что вижу, уже молниеносно громыхнули: с кем-то подрался, прилетел удар по голове, выбил руку, сотрясение, перелом…
Однако ответ зятя встряхнул еще больше:
– Вот рука онемела…
Предполагая худшее, попросила:
– Улыбнись!
Неестественно скривленная гримаса улыбки… Все поняла! Схватила телефон. Набрала 03. Только после второго набора ПОНЯЛА : «Неправильно набран номер»!
Вспомнила и набрала 112. Ответили быстро. Выслушав, переключили на скорую.
В трубке: Все операторы заняты. Ждите ответа…
Наконец ответили. Я рассказала. Услышала привычное «ждите»!
Пробовала о чем-то спрашивать зятя. Отвечал адекватно, спокойно. Я тоже старалась казаться спокойной. Но уже понимала, что случилась катастрофа…
Мальчишки так и стояли в коридоре, перед дверьми зала. Испуганно и молча смотрели на отца.
Вдруг я вспомнила совет интернета. Отыскала большую швейную иглу. Протерла ее мужской туалетной водой (там, наверное, спирта больше?!). И начала колоть пальцы и мочки ушей Андрея. По тому, как он реагировал – молчал или ойкал, я поняла, что одна сторона тела ничего не чувствует.
Проколоть до крови у меня так и не получилось: то ли огрубевшая мужская кожа не поддавалась, то ли у меня не хватило сил и смелости.
При этом я уговаривала: Так надо, терпи, Андрей…
Сколько прошло времени, я не знаю. Приехала скорая. Две женщины быстро и уверенно прошли в комнату. На вопрос врача, что случилось, я было начала рассказывать :
– Зять приехал с работы. Одна сторона тела онемевшая. Давление…капотен…
– Понятно! Как зовут? – спросила доктор, – Нет! Сам говори, – перебила меня, когда я пыталась продолжить.
– Андрей… – выговорил зять.
– Фамилия? – опять настойчиво, с напором…
– Нестр…– начал и как-то поперхнулся Андрей.
– Понятно, – доктор утвердительно качнула головой.
Тут же дала распоряжение медсестре, которая уже достала ампулы и шприц из своего чемоданчика.
Внуков я увела в детскую. Объяснила, что у папы болит голова. Врачи будут его лечить. Вернувшись в зал, получила распоряжение от медсестры:
– Не стойте! Идите, собирайте мужиков в подъезде.
– Носилки кто понесет? - ответила она на мой удивленный взгляд.
– Там под вами живет здоровый парень. Его зовите, – вновь удивила меня медсестра и пояснила, – Да мы видели его, когда к вам поднимались.
Я быстро оббежала пять этажей. Мужиков набралось только трое – один «здоровый парень» и два пенсионера. Но женщины готовы были тоже помочь, "если что".
Вернувшись в квартиру, я быстро, под советы и комментарии врача, собрала пакет с вещами для стационара. Принесла одеяло, в которое нужно будет завернуть Андрея.
Врач скорой сказала, что зятя повезут в медсанчасть Авиазавода. Я не понимала, хорошо это или плохо. Позже выяснится, что это одна из четырех больниц города, принимающих таких пациентов.
Мне пришлось взять на руки расплакавшегося Дениса. В квартиру вошли соседи мужчины, а на площадке стояли и одетые женщины. Все пришли помочь.
Андрея унесли в машину скорой помощи. Наконец-то я позвонила дочери. Три дня назад она улетела в Москву в командировку. Узнав, что случилось, дочь спросила:
– Мне вылетать?
Я предложила дождаться утра. О худшем я даже и не думала тогда.
Дочь сразу перезвонила Андрею. Медики скорой достали из собранного мною пакета зазвонивший телефон. На вопрос жены о самочувствии зять пошутил:
– Везут с цветомузыкой! – он говорил о сирене и мигающем сигнале скорой…
Это были его последние слова. Ночью Андрей впал в кому. Обширный геморрагический инсульт. Подключили к ИВЛ.
Дочь прилетела из Москвы. Состояние ухудшалось с каждым часом. В палату реанимации пускали каждый день. Но только на час.
Четыре дня безысходности и надежды. Всего четыре дня... И мгла...
Инсульт в 34 года – это страшно. Горе. Боль. Невысыхающие слезы до сих пор. Даже спустя три года.
Берегите себя и близких!