Старик посмотрел на Ноя так, будто ни единому слову не поверил, и у мальчика по щекам пополз румянец. Ной отвернулся и перехватил взгляд одной марионетки на стене. Та немедленно сама перестала на него смотреть, как будто вид мальчика, говорящего неправду до обеда, ей противен.
– Ну, если ты проголодался, – наконец произнес старик, – полагаю, мне лучше тебя накормить. Пойдем-ка со мной наверх. Там мы наверняка найдем такое, что тебе придется по душе.
И он направился в угол лавки, вытянув перед собой правую руку. В тот же миг на стене образовалась ручка, старик повернул ее, и отворилась дверь на лестницу вверх. У Ноя от удивления открылся рот – мальчик был уверен, что еще секунду назад никакой двери там не было, – и он перевел взгляд с нее на старика, потом опять посмотрел на дверь, потом опять на старика и опять на дверь. Вообще-то он бы и дальше так смотрел то на одного, то на другую, покуда старик не положил конец этому безумию.
– Ну? – спросил он, обернувшись. – Ты идешь или нет?
Ной помедлил всего лишь миг. Сколько он себя помнил, ему твердили, что лишь очень глупые мальчики заходят в чужие коридоры с незнакомыми людьми, особенно если никто не знает, что они тут. Папа всегда ему говорил, что мир – очень опасное место для жизни, хотя мама утверждала, что не стоит пугать мальчика, ему достаточно просто помнить, что не все приятные на вид люди действительно приятны.
– По-моему, ты сомневаешься, – тихо произнес старик, словно прочел мысли Ноя. – И правильно. Но я тебя уверяю, беспокоиться тут не о чем. Даже из-за того, как я готовлю, волноваться не нужно. Когда я был моложе, я много раз мимоходом бывал в Париже и многому научился у одного из величайших поваров своего времени. Осмелюсь утверждать, омлет я делаю наравне с лучшими.
Ной так и не понял до конца, правильно он поступает или нет, но в животе у него урчало так же, как и в часах, а те воззрились на него, словно замышляли недоброе, и нетерпеливо постукивали ножкой по прилавку. Голод оказался сильнее – Ной быстро кивнул и поспешил к старику и вслед за ним в открытую дверь.
А за нею он оказался у подножия очень узкой лестницы. Как и все марионетки в лавке, ступеньки и стены здесь были деревянные. По перилам тянулась причудливая резьба, и Ной потрогал ее. Желобки приятно легли под пальцы. Они были очень ровные, как будто их тщательно вырезали, а потом сгладили рубанком, чтобы не осталось случайных заноз. К удивлению Ноя, лестница вела не прямо вверх, как это было у него дома, а шла кругами, поэтому старика впереди Ной не увидел – тот уже свернул. Видеть друг друга они вообще могли, только если их разделяло не больше пары ступенек.
Они лезли и лезли наверх, круг за кругом, еще и еще, пока Ною не стало интересно, на какую высоту они уже забрались. Снаружи казалось, что над самой лавкой всего один этаж, не больше. Но лестница тянулась просто бесконечно.