Есть над чем задуматься: частокол на границе починят . А вот численность твоих арендаторов сократится в разы. Браконьеры перестанут заглядывать к тебе в сады. Ты будешь рада, верно? Страдать, если случится какая-то неожиданность? Довольна, когда из рабства выйдешь? (Возникает шорох, тихий мех, кто-то всхлипывает.) Нет, ты будешь наслаждаться, поверь! А потом поймешь, что нет ничегоболее сладкого на све, чм истязать ближнего своего и радоваться его страданиям. И ты поймешь наконец, что надо делать!(Возниает шорох, шепот, женский голос тихо напевает). «А что мне мешает с радостью помогать всем тем, кто нест свою ношу, а она так тжела…» (Возникает смешок. Чей-то слабый вскрик.) Нет, ты никогда ничего не поймешь! (Возникает шорох, шепот, всхлипывание. Хлюпанье. Шум вентилятора.) Но почему ты сама говоришь со мной? Неужели я настолько уасен? Я ведь могу стать твоим наваждением! (Возникает шум вентилятора, какое-то жужжание.) Мне это ни к чему. Я бду говорить только с тобой. Я не враг тебе и не хочу ни во что тебя втягивать. Жизнь научила меня уважать чужие секреты. Когда тебе скажут про тебя что-нибудь ужасное, отвернись и не слушай. Ведь никто никогда не узнает о том, что ты под кроватью. И если кто-нибудь тронет тебя случайно, ты скажешь ему спасибо. Ведь никто никогда не узнает о том, что ты на самом деле знаешь. (Возникает шорох.) Да, конечно. Поэтому ты и сидишь одна в такой большой квартире, которая принадлежит людям, не интересующимся ничем, кроме собственного тщеславия… Ты думаешь, я не знаю, кто ты такая? Скажи честно, я ведь знаю о тебе больше, чем ты знаешь сама!