В квартиру зашёл долговязый, худощавый мужчина с глубокими ямами вместо щёк. Небрежная щетина только лишь слегка прикрывала его чрезмерную худобу. Слегка сутулый и неуверенный, он с опаской смотрел на Вадима:
- Здравствуйте, - сипло приветствовался мужчина, слегка кивнув головой.
- Я старший брат Кирилла, - сразу объяснил Вадим, не здороваясь в ответ.
- Ааа, а где сам Кирилл? Он вчера так быстро убежал с работы, будто что-то произошло.
- Ой, Вова, пропал он! – выпалила мать. Вадим опешил от маминой доверчивости. «Видимо, она ему очень доверяет, раз позволяет себе открыться. Странно, него вид у него крайне враждебный и неприятный,» - думал про себя Вадим.
- Как? А почему? – Вова сказал это спокойным голос, будто пытался подавить эмоции и не поддаться на это.
- Ой, да тут из-за… - не успела мать ответить Вове причину, как Вадим подскочил к матери и мягко сжал её локоть.
- Это наши семейные разборки. Немного повздорили, - тактично, но резко ответил Вадим. Женщина лишь рассеяно взглянула на сына.
- Ааа, потому ты себя приехал? – грубовато спросил Вова.
- Я не помню, чтобы мы переходили на «ты», - в голосе Вадима звучали нотки неприятия.
- Привычка так говорить с теми, кто младше меня. Кириллу даже очень нравилось это.
- Вадим, успокойся, я его хорошо знаю, - мать мягко положила руку на плечо мужчины. – Прости, Вова, приревновал слегка. Я только говорила о том, что вы с Кириллом так хорошо общаетесь, а ведь раньше Вадим был его единственным другом.
- Да ладно, я уже жизнь пожил и не обижаюсь на огрызания мальцов, - мужчина усмехнулся, почесав желтоватыми ногтями свою щетину. У него были на редкость плохие зубы.
Вадим тяжело задышал от возмущения и …осознания того, что мать была права. Раньше Кирилл докучал его тем, что нуждался во внимании Вадима. Как бы это ни мешало старшему брату, он был для Кирилла лучшим другом, братом и центром мироздания.
Своим переездом Вадим чувствовал в каждом письме, как тяжело младшему брату даётся расставание и одиночество. Из-за чего он сдружился с этим внешне неприятным, но вполне дружелюбным типом.
«А может быть, если бы я был рядом, он никогда бы не вляпался в эту историю?» - промелькнуло в голове у Вадима:
- Я выйду на часик, - ретировался Вадим.
- Куда? – взволнованно спросила женщина.
- Просто пройдусь. А потом пойду встречу папу, - тихо ответил Вадим, не желая вдаваться в подробности.
- Да ладно, чего вы так разнервничались? Пусть походит. Может свою малую родину вспомнит, - примирительным голосом сказал Вова и в конце усмехнулся. – Я его здесь ни разу не видел, но явно же здесь жил до меня.
- Мам, я скоро. Не переживай.
- Да отпустите его. А мне лучше чаю налейте, вижу вы только завтракать сели.
- Да, да, давай садись, Вова, - растерянно сказала женщина и метнула беспокойный взгляд на Вадима. Мужчина быстро набросил верхнюю одежду на плечи и стремительно выбежал из квартиры, будто пытался от чего сбежать, шумно хлопнув дверью.
Направлялся он в то самое место, что было указано в загадочной записке Кирилла. В то место, где было совершенно первое убийство. По крайне мере там нашли тело подружки Кирилла. Место, где они держали щенят. Щенята. Убийство.
Как эти две вещи могли соединиться в его брате? В таком добром и светлом человеке? Неужели за то время, что Вадим переехал, Кирилл так изменился? Или он всегда таил в себе страшные тайны, но никто их не замечал?
Подходя к ангару, у Вадима участилось сердцебиение. Ему казалось, что он вот-вот увидит брата, который не нашёл иного выхода как спрятаться в ангаре?
Увы, но волнение, которое граничило с надеждой, не оправдалось. В указанном в записке месте Вадим перевернул всевозможные ящики и обнаружил в одном из них записку, в котором Вадим узнал неаккуратный почерк Кирилла: ««Адал щинка Вове. Тут была убита Марта. Другое песьмо пад дэрявай бочькай с вадой. Дом гаткай Лизы».
«Лиза! Я помню, что как только начались эти убийства, мама звонила мне. Это моя одноклассница. Она была убита у себя дома, когда совсем никого не было,» - Вадим скомкал письмо и спешно сложил себе в карман.
По дороге к отцу, Вадим вспоминал убитую девушку и думал о своём:
«Она, конечно, была той ещё сволочью, но не настолько, чтобы её убивать. Я знаю, что я ей нравился, но тогда мне была интересна Рита.
Она дразнила моего брата, обиженная на меня. Мне тоже попадало. И весьма жестко. Она всегда оскорбляла на грани. Я еле сдерживался, чтобы её не ударить. Особенно если оскорбления касались моего брата.
Неужели он, спустя столько времени, убил её? Акт мести? Это более-менее допустимо, но всё так же чудовищно. Но почему же он тогда убил Марту?
Может повздорили?
Почему я думаю так, что это всё-таки сделал Кирилл?
Я не могу поверить собственным мыслям…»
На секунду он остановился, чтобы перевести дыхание и потереть виски. Он собственных раздумий у него закружилась голова. Осознание самого худшего сценария давалось ем крайне тяжело. А частичное непонимание и дальнейшая неизвестность делала его растерянным. Казалось, что всё, что сейчас происходит – всего лишь затяжной, сюрреалистический и, в то же время, самый страшный сон.
Но, увы, это был не сон. Каждая секунда, прожитая в этом состоянии, была тяжела и невыносима.
Когда Вадим всё-таки смог побороть свою секундную слабость, он побрёл дальше, навстречу отцу.
Ещё будучи маленьким мальчиком Вадим частенько приходил к папе на базу, зная, что тот всегда приезжает после работы туда. Там оттуда они вместе возвращались домой, по пути заходя в магазин.
На этот раз их путь не только проходил мимо магазина, но и мимо дома бывшей одноклассницы Лизы…
«Надо по пути заглянуть в ту проклятую бочку, пока папа будет в магазине,» - подумал про себя Вадим.
Главное, чтобы отец ни о чём не заподозрил до тех пор, пока ему не расскажет дома мать. Ох, отец…
Как же он давно его не видел…
В это время Вадим, погружённый в свои мысли, не смог заметить, что всё это время, пока он шёл, выйдя из ангара, за ним аккуратно следили.
Каждое движение, каждый вздох – всё внимательно замечалось.
Больше всего наблюдаемому взволновало то, что Вадим вышел из ангара потрясённый, будто что-то узнал, пряча кулак в кармане, будто обнаружил кое-что, что было важно.
То, что могло выдать все тайны.
То, что могло не понравится наблюдающему…