При упоминании 11 сентября всем сразу приходит на ум американская трагедия и «небоскрёбы-близнецы». Однако мало кто знает, что именно 11 сентяря, но тремя годами раньше, в 1998 году, в России могла произойти катастрофа, затмившая бы все предыдущие разом. Чернобыль показался бы детской шалостью. И виной всему была не группа террористов, а матрос-одиночка.
Боевик
Трагедия произошла глубокой ночью, когда вернувшаяся из похода многоцелевая атомная подводная лодка К-157 «Вепрь» стояла на базе возле посёлка Скалистый (ныне — Гаджиево), в 50 км от Мурманска. Офицеры отправились по домам. На субмаринеоставалась только дежурная вахта: старшина-контрактник, семь матросов и находившийся под арестом, призванный Приморским военкоматом Санкт-Петербурга осенью 1997 года 19-летний матрос-торпедист Александр Кузьминых, подозреваемый в краже (Однако Александр Державин в своей книге «Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ» написал, что в третьем отсеке находился ещё 31 человек, и матрос, желая с ними расправиться, включил систему лодочной объёмной химической защиты (ЛОХ), пустив туда фреон, но сработал сигнал тревоги, и матросы надели противогазы. Версия появилась после того, как выяснилось, что от удушья погибли два матроса. Скорее всего, газом — фреоном или угликислотой — пытались обезвредить террориста, но тот отключил в своём отсеке системы вентиляции и пожаротушения — прим. авт.). Около трёх часов ночи арестованный попросился в туалет. Как только они вышли «до ветру», матрос ударил конвоира по голове зубилом на длинной ручке, выхватил у него автомат и бросился на верхнюю палубу.
Дежуривший на пришвартованной «палуба к палубе» соседней подлодке капитан третьего ранга Сергей Беседин окликнул матроса и был прошил автоматной очередью. Кузьминых спустился вниз и выстрелил в голову бездыханному конвоиру. Потом в кубрике расстрелял четверых матросов. Одного уберегла судьба, поскольку Кузьминых стрелял в темноту, и в него просто не попал. Но среди погибших оказался служивший командиром отделения трюмных на АПЛ «Барс», призванный из Набережных Челнов, чемпион по рукопашному бою, 22-летний старшина второй статьи Ильшат Илгизович Хузин, собиравшийся в отпуск домой, чтобы потом продолжить службу по контракту. Заночевал в кубрике с дежурными матросами, куда ворвался Кузьминых с автоматом, на месте парня, который ушёл ушивать брюки на «дембель». Только после гибели Ильшата родители узнали, что на флоте он оказался не по повестке, а по собственному желанию. Из двухсот призывников на Северный флот взяли лишь двоих. Там ему доверили тренировать офицеров. Когда в 3:39 Кузьминых ворвался в кубрик, Ильшат единственным попытался защититься и защитить товарищей, но ранение в правую руку дизориентировало, после чего последовали автоматные очереди крест-накрест и контрольный выстрел в голову.
Двум матросам удалось выбежать, но оказать сопротивление вооружённому автоматом сослуживцу они не могли — оружие было закрыто в специальном сейфе. В замкнутом пространстве Кузьминых быстро нашёл спрятавшихся от него моряков, под стволом автомата заставил пройти в технический отсек, расположенный в носовой части, и расстрелял там.
Разговоры, уговоры...
Оставшись в одиночестве, преступник забаррикадировался в торпедном отсеке. Когда через час в подлодку спустились офицеры из военной комендатуры, Кузьминых по внутрикорабельной громкой связи заявил: «Терять мне нечего, отсек набит торпедами, если что, я их взорву».
К 11 утра в Скалистый прилетела группа захвата регионального отдела специальных УФСБ по Мурманской области, которая за неделю до этого происшествия, 5 сентября, на Новой Земле сумела без потерь среди гражданского населения и личного состава обезвредить 19-летних срочников-террористов — четверых дагестанцев, служивших в авиационно-технической части ядерного полигона, и матроса Дмитрия Хозяинова, которые, бежав с гауптвахты, убили ломом конвоира, захватили подполковника медслужбы и ЗиЛ-131 с водителем, затем ворвались в местную школу и взяли в заложники 57 учеников и 8 учителей, потребовав оружие, автобус и самолёт для вылета на Кавказ... По иронии судьбы, в эти дни спецназовцы планировали провести учения по обезвреживанию террористов, захвативших атомную подлодку. Но приказ о штурме не получили. Обезумевшего матроса попытались уговорить. С ним по громкой связи вели переговоры главком ВМФ адмирал Владимир Иванович Куроедов, командующий Северным флотом адмирал Олег Александрович Ерофеев, священник местной церкви отец Аввакум и мама матроса Римма Михайловна, которую доставили в Североморск спецрейсом из Санкт-Петербурга. Адмиралы пообещали, что в случае сдачи с его головы не упадет ни один волос. Но — безрезультатно. Уговоры близких и высокого начальства не подействовали. Суд и длительное заключение не входили в его планы. Угрозы взорвать лодку продолжились. В торпедный отсек по требованию Кузьминых спустили пистолет Стечкина, выпивку, чёрную икру и шоколад.
Специалисты судорожно искали способ спасения... нет, не матроса — супер дорогой новой подводной лодки и остального мира! Лодка стоила миллионы. Мир бесценен. К тому же, возвратившийся из похода «Вепрь» был ещё полностью снаряжен: на подлодке оставались ракеты, 45 торпед и другое вооружение. Первым делом заглушили реактор. Взрывать люк или переборки опасно — могли сдетонировать ракеты и торпеды. Вырезать автогеном шестисаниметровое железо — долго, опасно и результат сомнителен.
Развязка
Официальная версия, озвученная для СМИ: Кузьминых, не выдержав угрызений совести, застрелился. Её же в своей книге приводит и Александр Державин. Однако, как стало известно много позже, террориста-одиночку ликвидировали. Операцию по его обезвреживанию возглавил «горный адмирал» Герман Алексеевич Угрюмов с позывным «Океан», за чью мудрую голову, разработавшую особую тактику скрытных действий бойцов спецназа, террористы на Кавказе обещали 16 млн долларов. (Получил ли кто-либо это состояние — неизвестно, но ставший в 1999-м руководителем Центра специального назначения ФСБ и Героем России в 2000-м, адмирал Угрюмов скоропостижно скончался в 53 года 21 мая 2001-го в Ханкале — прим. авт.). Комбинация, которую он придумал в Скалистом, долго была засекречена, поэтому впоследствии несколько источников сообщили, что Кузьминых был ликвидирован во время штурма. Однако штурма не было. В торпедный отсек опустили телефон для связи с родственниками. Когда матрос разговаривал с братом, в трубке сработало маломощноевзрывное устройство, которое не могло повредить торпеды.
Что послужило толчком к обострению психического заболевания Кузьминых, так и осталось нерасследованным. Но доподлинно установлено, что его действия не были спонтанными. К захвату субмарины Кузьминых готовился тщательно: у него нашли припрятанными шесть мешков сухарей и три ёмкости с водой. И при этом никто не подозревал, к чему готовился их сослуживец. Из-за его замкнутности матросы дали ему кличку «Угрюмый».
***
Кстати, в результате расследования выяснилось, что Кузьминых рос в семье токаря и уборщицы, которые требовали от сына только отличных оценок, послушания и прилежания. С детства он состоял на учёте в психоневрологическом диспансере. Соответственно, призвать его не могли и не должны были по причине не годности к службе. Однако призвали. Виновными в случившемся признали несколько флотских офицеров, которых понизили в должностях. А о событии, чуть не погубившем мир, вскоре постарались забыть.
Уважаемые читатели! Благодарю вас за проявленный интерес.
Стараюсь откликаться на конструктивную критику. По условиям публикаций на Дзене, особо острые статьи и главы моей книги «Исправленному верить» доступны только подписчикам.
Дочитывайте, подписывайтесь, ссылайтесь и делитесь с друзьями. Ждите новые публикации о малоизвестных фактах нашей Истории!