Кроне проснулся одеревеневший, во влажном от росы наряде, с ладонью на рукоятке пистолета – очевидно, заснул сразу после ужина. Прежде чем встать с земли, он долго изучал запахи и звуки, доходившие до него, искал в них фальшивые нотки, однако никакой угрозы не почувствовал. Тихо ругаясь, выполнил несколько гимнастических упражнений, чтобы разогреть замерзшее тело, наконец разжег огонь. Дело было рискованным, потому что утренняя мгла не приглушала запахов, но Кроне уже давно научился, что нужно пользоваться случаем – сейчас он мог заварить себе кофе, следующий может не выпить никогда... Горячий, душистый напиток и питательная, хотя несколько жирноватая консерва утолила
голод и отогнали вызванный холодом озноб. Кроне собрал палатку, завел машину и поехал в сторону трассы. Он надеялся, что ему удастся проехать еще несколько десятков километров – восточная линия обороны упиралась в Буг, до прифронтовой зоны остался еще кусок дороги. Правда, ему хотелось пополнить запасы бензина, купить немного хлеба, но если рапорт о его бегстве дойдет до передовых частей, то обязательно прочешут окраину. Лучше не рисковать, что кто-нибудь его узнает и направит группу преследования на верный путь. Он давал себе еще три часа – потом ему придется покинуть машину и путешествовать пешком.
Замаскированную срезанными ветвями палатку было трудно заметить с большего, чем несколько метров расстояния, однако, на всякий случай Кроне расположил лагерь в глубине леса. Сам большую часть дня сидел на ветке раскидистого дуба, наблюдая в бинокль, происходившем вокруг. Прямо, в каких-нибудь полутора километрах от холма, на котором он расположился, проходила трасса. Заполнена отступающими подразделениями. Вопреки очевидным выводам, этот массовый уход не напоминал бегства проигравших войск, не было слышно звуков боя, солдаты выглядели на нервных, а даже испуганных, однако они не выставили наблюдательных постов, чтобы предупреждать о вражеских самолетах или танках. Как будто они спасаются от опасности, зависело исключительно от счастья и скорости. Артиллерия, уланы, пехота – даже самые элитные подразделения двигались лихорадочно, нервно наблюдая за горизонтом, но не покидали снаряжения, не разбегались, однако не выказывали ни малейшего намерения приступить к бою, задержать преследователей… Все это было невозможно понять. К вечеру появились первые мародеры – среди них, вот так неожиданность, также в русских мундирах. Кроне еще раз навел бинокль на резкость и направил его на высокого солдата, оглянувшись позади себя, помчавшегося в сторону леса, направляясь прямо на холм. Несмотря на вечерние сумерки, четко видна была форма шлема на голове беглеца. Безусловно русский.
Кроне соскользнул с дерева, стал спиной к стволу, сжимая в руке винчестер. Вскоре он услышал торопливые шаги и тяжелое дыхание солдата. Подождал, пока тот пройдет мимо, тогда копняком под колено сбил с ног.