Ли Чуньхуа была слишком взволнована и сказала это вслух, но прежде чем она продолжила, ее мысли переменились

Ли Чуньхуа была слишком взволнована и сказала это вслух, но прежде чем она продолжила, ее мысли переменились. Шихэн ​​все еще был здесь. Если она неправильно угадала, Шихэн ​​не обрадуется.
Думая об этом, Ли Чуньхуа перестала есть рис: «Сюэчжу! Почему ты раньше не сказала маме о своем дискомфорте! Поехали, поторопись. Прекрати пока есть, мама отвезет тебя в поликлинику.»
«Шихэн! Тебе не обязательно ехать с нами. Оставайся дома и присматривай за домом. Мы с твоей женой скоро вернемся.»
Хэ Сюэчжу ещё даже не ответила, как её заставили встать и последовать за собой. Ли Чуньхуа сопровождала. «Будь осторожна, не ходи так быстро, если тебе неудобно…»
«Давай, мама тебя обнимет.»
Хэ Сюэчжу никогда не видела такую внимательную сторону свекрови. Она растерянно держалась за её руку и не решалась отказаться. Она подсознательно оглянулась и увидела своего мужа, стоящего во дворе, смотрящего на них с улыбкой и махающего ей рукой.
«Сюэчжу, просто следуй за мамой. Я буду ждать тебя дома.»
Это была такая улыбка, которая заставила ее расслабиться. Она также бессознательно улыбнулась в ответ.
Наблюдая, как уходят его мать и жена, Линь Шихэн ​​обошел дом и огляделся, чтобы посмотреть, не сломалось ли что-нибудь.
Он редко бывает дома. Даже если он возвращается, он остаётся только на несколько дней. В семье всего две женщины. Даже если они могут вынести невзгоды, они не успевают делать многие вещи физически. Ли Чуньхуа обладает сильным темпераментом и отказывается просить других о помощи. Если это не срочно, она может дождаться возвращения сына.
Побродив по окрестностям, Линь Шихэн ​​обнаружил пластиковую ткань, покрывающую банку с рисом, и зонт на ней.
Глядя вверх, видно, что крыша над банкой для риса действительно протекала, заштопанная пластиковыми листами. Но судя по тому факту, что пластиковые листы были пропитаны водой, можно было понять, что листы были почти бесполезны.
(Древние люди использовали для хранения зерен риса большой фарфоровый или керамический горшок / кувшин и т. д. Это очень тяжело, если учесть вес зерен внутри, он мог весить около 15 кг.)
Он закатал рукав, схватил банку с рисом с обеих сторон и поднял целую банку с рисом в ней.
Когда улыбающаяся Ли Чуньхуа вернулась, она с такой же счастливой улыбкой начала заботливо ухаживать за невесткой. Она увидела, что банку с рисом в доме подняли из протекающего угла в место, где протечки не было. Большая сковорода была вычищена щеткой, и даже недостающая ступенька снаружи была временно покрыта досками.
Улыбка на лице Ли Чуньхуа сразу стала более успокоенной. Она собиралась войти и позвать Линь Шихэна, когда услышала, как ее сын говорит сзади: «Мама, Сюэчжу, как твоя спина?»
«Шихэн? Откуда ты вернулся?»
Линь Шихэн ​​улыбнулся и показал им лампочку в своей руке: «Мама, лампочка в твоей комнате не горит. Я пошел купить новую и поменять её.»
Обычно Ли Чуньхуа обязательно берет за руку сына и сетует на сыновнее почтение сына, но теперь она улыбается, как будто выиграла приз в 10 миллионов, и не может дождаться, чтобы объявить хорошие новости.
«Шихэн! Сюэчжу беременна!»
Выражение лица Линь Шихэна сразу превратилось в удивление, затем радость, будто во сне.
«Сюэчжу! Сюэчжу беременна? Я собираюсь стать отцом? !! »
—— Crack!
Он так взволновался, что с хрустом раздавил лампочку в своей руке.
Хэ Сюэчжу прикоснулась к своему живота и посмотрела на него с улыбкой. Увидев разбитую лампочку, она испугалась и поспешно шагнула вперед, чтобы проверить на наличие ран: «Шихэн, ты в порядке? Тебе больно?»
«Ничего, все в порядке!»
Линь Шихэн ​​хлопнул в ладоши, чтобы убрать осколки битого стекла с рук, и в волнении обнял жену: «Сюэчжу, ты беременна! Я буду отцом!»
В его волнении нет никаких сомнений. Сама Хэ Сюэчжу была погружена в радость матери. Ее заразило счастье мужа, и улыбка на ее лице внезапно стала счастливее.
Неожиданно Шихэн ​​так счастлив. Должно быть, он давно ждал ребенка.
Шихэн ​​протянул руку, осторожно коснулся нижней части живота своей жены и с улыбкой посмотрел на нее. Ли Чуньхуа смотрела на эту сцену только для того, чтобы почувствовать, что ее глаза, которые раньше плакали, отдавались лишь слабым воспоминанием.
Она знала, ведь ее сын такой хороший, Бог не будет с ним так жесток. Даже после того, как он заболел и не мог больше иметь детей, Бог все же оставил один-единственный росток в животе Сюэчжу.
Боясь, что ее сыну увидит, что что-то не так, Ли Чуньхуа вытерла уголки глаз и закашлялась только тогда, когда убедилась, что слез нет. «А теперь, Шихэн, поторопись и заставь свою жену сесть. Теперь ей не позволено уставать. Я разогрею рис. Мы не знали, что сегодня произойдёт такая радость и чуть не забыла сказать. Завтра сходи в дом второй тети своей жены и купи всех старых кур, оставшихся в ее доме. Позже мы будем каждый день готовить куриный суп для Сюэчжу.»
«Мама, позволь мне помочь тебе разогреть еду.»
«Иди, у твоей жены ребенок в животе, и у тебя мало времени, чтобы побыть с ней. Мама вам говорит,когда вы беременны, ребенок будет здоровым, если мать будет в хорошем настроении.»
«Ты всего этого не понимаешь ... Мама все это знает. Позже тебе придется слушать маму!»
Ли Чуньхуа оттолкнула своего сына, который хотел помочь, и вошла на кухню с лицом, полным боевого духа и уверенности в выполнении задачи.
Если бы она знала, что ее невестка беременна, Ли Чуньхуа была бы счастлива, но она бы не заботилась о ней так тщательно. Но теперь все по-другому!
Это единственный саженец старого семейства Линь. У Шихэна и Сюэчжу нет опыта. Она бабушка и не должна ошибаться.
Ли Чуньхуа снова весело разогрела еду. Как только она открыла занавеску, она увидела, что молодые пары весело разговаривают, и ее сердце растаяло.
Если бы она раньше видела, как ее сын так хорошо обращается с невесткой, она могла бы почувствовать некоторую горечь в своем сердце. Но, испытав и узнав постоянное сокрытие всей боли и печали, Ли Чуньхуа теперь смотрит на улыбку на лице своего сына только с благодарностью.
Слава Богу, который уберег Шихэна ​​от таких страданий.