- Ксюш, мы в Дагестан едем. Не волнуйся только. В общем, там ливни сейчас, иногда сели случаются. Нас туда на всякий случай, в резерв.
- Ну вот, зачем сказал «не волнуйся»? Теперь волноваться как раз и буду.
- Постараюсь чаще тебе звонить, надеюсь, связь будет.
- Хорошо, Максюш, не пропадай надолго и береги себя, насколько это возможно с твоей работой.
- Обнимаю, пока.
Ксюша завершила звонок и загрустила, сидя на кухне.
У неё сегодня прямо вечер звонков был, буквально пару часов до Макса, позвонила Наташка из своей Италии. Судя по голосу, всё у них там хорошо. Мужа хвалят как перспективного сыровара, сама она освоила окрестности на предмет ресторанов, магазинов и мест для отдыха с ребенком. Бенечка уже стоял, умел есть мяско протёртое и макароны, и зубов у него было уже гораздо больше, чем один.
На вопрос, как у неё дела, Ксюша рассказала про работу, сказала, что есть мужчина, который за ней ухаживает. Вместе порадовались. Приятный был разговор.
Разговор с братом посеял в душе тревогу. Тревога эта осела где-то в районе солнечного сплетения и отзывалась прохладой на мысли о брате.
Пришел Виктор, с бутылкой вина, фруктами и пирожными. Сегодня Ксюша сама приготовила ужин. Они отметили повышение Виктора, обсудили, как это так три директора, основателя компании, умудрились её потерять.
Ксюша рассказала про звонки вечерние, Виктор порадовался за Наташу, а по поводу Макса сказал буквально следующее:
- У него такая работа, спасать людей, тут никуда не денешься. Он сам выбрал её.
- Да я знаю, просто… Просто я меня же больше нет никого, страшно остаться одной.
- Я, конечно, не родственник, но я у тебя есть.
- Да, Вить. Но мне страшно терять. Вот тебя впустишь в душу и потом страшно будет терять.
- Зачем терять. Мы будем вместе долго.
- Ну, тут не застрахуешься.
- Давай думать о хорошем. Плохое будем разруливать по мере поступления.
- Хорошо.
Посидели, помолчали, каждый про своё.
- Вить, а как мне теперь тренинг вести для новых сотрудников?
- Как и было запланировано. Просто вместо трех прежних директоров, буду приходить один я.
- Ладно.
Убрали со стола, сгрузив грязную посуду в раковину. Витя вызвался разобраться с посудой. Ксюша пошла расправлять постель и освобождать полочки в шкафу для вещей Виктора. Сегодня он отвез маму вместе с её сиделкой на дачу, вечером пришел к Ксюше с парой больших сумок и ноутбуком.
Сейчас он убирал с тарелок остатки пищи и ставил посуду в посудомоечную. Простая механическая работа помогала разгрузить мозг. Перед глазами стояло недовольное лицо матери, которой он не дал выбора в ситуации переезда на дачу.
Да, она была обижена, раздражена, пыталась изобразить грусть, но бешенство клокотало внутри неё и выплескивалось во взгляде. Вообще то она не привыкла скрывать свои эмоции перед сыном, сегодня у неё это получалось плохо. Она никогда не утруждала себя изображать перед ним что-то, чего не было на самом деле, например, любовь и заботу. Вся её забота о нём воспринималась им самим как строгий расчёт: сама она не могла уже покорять мир интригами и властью, но могла настропалить сына, сделать его инструментом в своих руках.
Ему хотелось бы надеяться на то, что там, где-то в глубине души, мать его любит. Но эта надежда прошла и умерла, словно капля воды в пустыне. Проходя через игры человеческие, срежиссированные поначалу ею, а потом и им самим, он познал весь цинизм основ человеческих отношений и, казалось, больше наивности в нём не осталось: людьми управляли жадность, похоть, жажда власти. Иногда люди прикрывали это благородными мотивами, чтобы красивее выглядеть в глазах своих собственных и в глазах других. Но нутро то человеческое он видел насквозь, это нутро никто не мог изменить и спрятать идеально.
Да, его мать заботилась о сыне, но не благодаря материнской безусловной любви, а только ради того, чтобы сын обеспечивал её должный уровень не столько материального благополучия (было время, когда они жили более чем экономно), сколько уровень включенности в этот мир.
Со стороны к нему не подкопаешься, он хороший сын, заботится о матери.
Но сегодня сын отправил её в ссылку. И он отлично понимал, что происходит, понимал её переживания, потому что он сам был такой как она, главной ценностью его была – власть, власть над людьми, судьбами, ситуациями, событиями. Но всё: пост сдал – пост принял. Теперь вся эта развлекуха только его. Он не собирается ею делиться. Особенно делиться Ксюшей, самым сладким кусочком своей власти. Он будет её смаковать, долго, экономить, давать ей восстановиться и снова питаться ею.
Ксюша была наивной. Она не знала своего нутра, она еще не познакомилась с собой. Но всё впереди. Она будет его маленькой карманной властью, личным контролем, вечной батарейкой под его рукой. Только его батарейкой. Маме не достанется, никому другим он её тоже не отдаст.
Хорошо, что у неё нет родителей. Правильно сказано было в старом советском фильме – жениться надо на сироте.
Осталось только получить Ксюшино согласие на брак, тогда начнется следующая серия «марлезонского балета».
А пока Ксюша «зрела» и привыкала к совместному проживанию с Виктором, пока он баловал её хорошим с@ксом, тренировал её тактильность постоянными прикосновениями, объятиями, посиделками «плечом к плечу», привязывал её всеми возможными нитями, делая перерывы в этом массированном воздействии только на время работы. Так она могла сравнить своё состояние с ним и без него, пока они были в офисе. И это было правильно. Так считал он, получая удовольствие от этой своей личной игры.
А мама? А что мама? Привыкнет она к даче, куда денется.
На работе всё задвигалось, зашевелилось: производство наконец получило финансирование. Виктор знал все его дыры и жестко их заткнул, уволив, кого надо, поговорив и пригрозив, кому надо. Поменял подрядчиков, не доплатив предыдущим под угрозой суда, озвучив факты хищений. Тем было проще устраниться, потеряв деньги, но избежав скандала. Еще несколько месяцев, - и производство можно будет запускать.
Владелец холдинга был доволен предоставленными Виктором отчетами и озвученными перспективами, распорядился о премии в миллион рублей. Сказал, что если и дальше процесс будет идти столь же эффективно, к премиям можно будет привыкать.
Виктор поменял свой старый мерседес на новенькую Мазду CX-5. Он пока начинающий генеральный директор, потом поменяет на что-нибудь другое, более статусное.
Жить было так интересно.
Подписывайтесь, если Вы еще не с нами!
Ваша Ия.