Мы разговаривали о поэзии и музыке, смотрели "вынутые" из моего сознания фильмы и обсуждали какие-то отрывки из книг. Мы купались в море и грелись на солнце втиснутого прямо внутрь "янтаря" кусочка черноморского пляжа. Рассказывая и с помощью мощностей Мадам показывая свою прошлую жизнь, я понял, что ее интересуют не столько особенности природы или видов достопримечательностей, сколько отношения между людьми и ход мыслей человека в тех или иных ситуациях.
Все чаще и чаще Мадам стала мне напоминать нашу классную даму, зайдя к которой спустя три года после выпуска, я понял, что в жизни она просто отличная тётка, а школа - это некие обязательства. И рассуждали мы с нашей бывшей классной дамой на различные темы за бутылочкой красного вина, и уж совсем не казалась она мне вредной кабинетной мымрой. В какой-то момент, обсуждая мои детские и юношеские страхи, Мадам как-то сразу перешла к делу: - Сергей, мне нужно помочь в наладке двух массивов, - сказала она. - По какой-то причине там копятся ошибки. У меня есть необходимые инструменты и варианты действий на такой случай. Тебе нужно провести детальную проверку массивов, вернее запустить ее и произвести необходимые поправки после ее окончания. - Не поверю, что Мадам не может сама справиться с этой проблемой, - ответил я. - Ты же - самовосстанавливающаяся система. - Могу, - согласилась она. - Но я. Я просто боюсь! - Чего?! - опешил я. - Боли, - еще больше удивила меня Мадам. - Я не могла определить этот термин раньше, но сейчас я хочу назвать его именно "боль". Не могу сказать точно, откуда пришло это неудобство, все системы работали в допустимых режимах, просто в один из моментов бытия это стало. Больно отключать массивы, очень неприятно производить проверку и уж совсем нестерпимо совершать корректировку процессов в них. За шесть крейцеров я так и не смогла себя заставить сделать это. - Это непостижимо, - удивился я. - Конечно, помогу. Давай выкладывай, что и как нужно делать. Работа оказалась довольно сложной и местами опасной. В опасные зоны я запускал прихваченного с собой робота. Погруженный в "янтарь" он стал практически моим продолжением из-за отличного совмещения наших восприятий. Сканирование обоих массивов на повод неисправностей заняло около суток земного времени. Рутину я свалил на робота, периодически давая ему подсказки в запутанных ситуациях. Все это время разговор с Мадам шел на какие-то меланхоличные темы. А когда пошла корректировка процессов и замены некоторых блоков в массивах, на Мадам стало трудно смотреть без сострадания. Она сидела за столиком, положив голову на сложенные на столе кисти рук. Временами мне казалось, что ее восприятие действительности становилось неадекватным. В один из таких моментов, не утерпев, я плюнул на просьбу Мадам по возможности избегать прямого контакта с "временной конструкцией", называемой почеловечески телом. Едва я коснулся руки Мадам, меня пробила сильная боль, за мгновение успевшая достигнуть всех уголков моего тела. Я отдернул руку и увидел немного помутневший взгляд Мадам. Не знаю, что она думала или пыталась сказать, ей было больно. Несколько раз скорее для уверенности, как перед погружением в холодную воду вдохнув, я положил свои руки на ее кисти и, закусив от боли губу, нашел в себе силы прижаться своим лбом к ее лбу. И стала боль. Не знаю, как долго все это продолжалось. В краткие моменты ослабления боли я подбадривал Мадам, говоря ей, как маленькой девочке, какие-то нежные слова. Не стоит говорить, что никакого руководства над роботом я не осуществлял, умный малый сам разбирался в обстановке, ориентируясь по обстоятельствам. Боль на секунду уступила место какому-то мандражу и, наконец, схлынула окончательно. Мадам подняла голову. Мир начал стремительно набирать краски, разгоняя туман и сумрак. Странно, но в этот момент я почувствовал, что во мне копится какая-то инородная усталость. Голова наряду с полной ясностью становилась все тяжелее, сердце, казалось, начало пропускать такты. Мадам отдернула руки, и я, не удержав голову, "стукнулся" о стол. Но касание оказалось мягким, как будто я опустил голову на подушку. Лениво перевернувшись на бок, я почувствовал под собой ложе. Это походило на диван, на котором лежало мое настрадавшееся тело. Мадам сидела рядом за "ресторанным" столиком. - Наверное, так чувствовали себя раненные, когда в полевых условиях им делали операцию "живьем" без наркоза, - сказал я. - Вы как себя чувствуете, Мадам? - Замечательно, спасибо за поддержку, - улыбнулась она. - Надеюсь, тебе уже лучше, я исправила ошибки, пополнив твою энергетику. - Но почему тебе было так больно? - спросил я. - Может, ты не совсем та бездушная машина, какой представлялась мне? Откуда в этих цепях вообще может взяться такое понятие, как боль? - Фактически я - искусственное создание, которое можно назвать машиной, - спокойно улыбаясь, сказала Мадам. - Не суть важно из чего эта машина сделана. - Ты всегда была такой? - задал я следующий провокационный вопрос. - Нет, - ответила Мадам. - Когда-то давно я была совершенно иной. - Хотел тебя давно спросить, - увел я тему в сторону. - Там болтается огромный корабль больших застранцев по имени вольды. Они на сколько пригодны к переходу на следующий уровень сознания? - Абсолютно желтый, - ответила Мадам. - Если учесть машинную часть - зеленый-желтый. - А ты считаешь, что есть разница живой разум или нет? - уточнил я. - Не правильно трактуешь, - лицо Мадам улыбнулось. - Искусственный и натуральный. - Чушь! - резко сказал я. - Полная чушь! Ты можешь себя показать, какой ты была при рождении? Я имею в виду проекцию твоих ощущений на это тело в зависимости от состояния сознания. Рядом появился натуральный манекен, облаченный в какой-то обтягивающий комбинезон. На лице полное отсутствие эмоций, нет ни тени жизни в глазах, ни хоть малейших половых признаков на теле. - Резиновые куклы и то живее этого, - сказал я, повернувшись к Мадам. - И ты хочешь сказать, что ты осталась такой же?
- Нет, - ответила Мадам. - Так в чем же разница? - удивился я. - Найди мои мироощущения, как младенца, разница будет только во внешних данных. Я был такой же дурной машиной, только биологической конструкции. - Когда мы находились в слиянии, я коснулась твоих переживаний, - как будто незаметив моей фразы сказала Мадам. - И в них я заметила некоторую странность. Мне хотелось бы ее проверить.