Кто из нас в детстве не слышал загадку про полуостров который кричит о своём размере. Хотя это только в масштабах огромной России он мал. На самом деле его площадь внушительна - 168000 квадратных километров. Но на самом деле в переводе с языка местных аборигенов его название звучит как "Конец Земли". Это связано с тем что местные жители занимаются оленеводством и пригоняя сюда на короткое полярное лето свои стада они упирались в Карское море. Но это им легко попасть сюда со своими кочевыми стадами, на оленьих упряжках. А вот мне... жителю Поволжья пришлось очень долго туда добираться, благо не за свой счёт. Было это путешествие в уже далёком 2007 году. Я тогда был молодым выпускником Саратовского Геологического колледжа. И как звучит из его названия моя профессия была связана с геологией, нефтью и газом. Волею судеб меня занесло в небезизвестную организацию которая занимается добычей газа в России. И вот мы с такими же зелёными выпускниками отправились в эту экспедицию. Сказать что в дороге нас пьянил только вкус приключений будет лукавством. Так что 3 дня пути на поезде Саратов-Нижний Новгород-Воркута пролетели незаметно. За исключением одного случая. Уже на финишной прямой, когда до Воркуты оставалось рукой подать загорелся наш тепловоз. Многие полагали что виной этому один инженер бедоносец. Якобы он приносит несчастье и всё что бы он не делал и к чему не прикасался ломалось и портилось. Так что предстоящий перелёт на вертолёте из Воркуты собственно на сам полуостров представлялся мне достаточно рискованным мероприятием. Но перелёт задержался. Здесь в Воркуте мы впервые столкнулись с суровым северным климатом. Началась снежная буря, которая продолжалась целую неделю. Но мы особо не переживали. Отдыхать ведь не работать как говорится. Хотя в Воркуте начала 2000-х особо делать было нечего. Заброшенные многоэтажные дома, стаи голодных бездомных собак так себе пейзаж. Мороз, ветер и снег лишь усугубляли картину. Так что мы, поселившись в гостинице с говорящим названием Воркута ждали погоды, как говорят лётчики. И вот наступил знаменательный день мы отправлялись на ЯМАЛ. Загрузив вертолёт под самую крышу оборудованием и людьми, мы пошли на взлёт. На взлёт конечно громко сказано, из-за перегруза вертолёт никак не мог взлететь, он как лягушка прыгал по взлётной полосе, как бы разгоняясь... И вот слава богу он набрал высоту, и мы полетели. Да уж полёт на вертолёте, это даже не эконом класс. Было жутко холодно. Единственное что отвлекало, так это был вид из- окна (или правильнее из иллюминатора). Вид был действительно чудесный. Бескрайние просторы заснеженной тундры. Прилетели мы в вахтовый посёлок Бованенково, в котором жили на тот момент около 3 тысячи вахтовиков из разных городов и областей нашей необъятной родины. Они как мы прибыли сюда искать газ. А газа на Ямале не просто много, а очень много. Не буду рассказывать вам про миллиарды кубометров разведанных запасов, но надеюсь, что их хватит ещё не одному поколению наших потомков для успешного развития нашей страны. Несмотря на удалённость и девственную природу этого края повсюду встречались останки былого величия СССР, брошенные буровые установки, трубы, бульдозеры и даже вертолёты. И это не мудрено. Ведь именно в советское время началось освоение этого дикого края. Был проведён огромный объём работ по разведочному бурению и поиску новых месторождений газа. В условиях вечной мерзлоты и огромного количества болот, оборудование завозилось только зимой по морю, а дальше по специальным дорогам - зимникам при морозах до -50 градусов. Надо отдать должное этим людям, которые совершили это трудовой подвиг. Вот и нам молодым выпускникам теперь предстояло подхватить упавшее с развалом СССР трудовое знамя и продолжить покорение Севера. Как же это звучит романтично — покорение... И ведь действительно приходилось покорять, преодолевать сопротивление погоды в виде трескучих морозов при которых даже самая современная техника отказывалась работать. Кто бывал или жил на севере знают, что проще не глушить машину на морозе, чем потом её заводить. Так и работали в две смены не глуша моторы или загоняя её в отапливаемые ангары. И не дай бог заглохнет дизель, который отапливает балок. Балок это такой передвижной дом на полозьях, в которых мы жили, так же, как и наши предшественники. Всё было на санях и жилые вагончики и столовая и культ будка. Когда морозы отступали и начиналась оттепель, приходилось бороться с другой проблемой. А именно отсутствием дорог как таковых, сильная заболоченность, обилие озёр и рек. Передвигаться можно было только на специальных вездеходах. Их тут оказалось в большом количестве и разнообразии. Сразу вспомнился анекдот про то, что русскому проще изобрести вездеход, чем построить дорогу. Но когда оказываешься за рулём этой чудо техники, это непередаваемые ощущения. Как будто за рулём «монстр трака», эдакое «Сафари» в тундре. Так они оказывается ещё и плавают. Да да именно так, многотонные машины могут переплывать реки и небольшие озёра. Правда в этот момент немного страшновато, да и верхний люк и двери надо держать открытыми. Техника безопасности как никак. Ну а когда совсем уже потеплеет, где-то градусов до +10 в июле, наступает паводок. Реки и озёра растекаются, снега тают работа приостанавливается и есть время чтобы насладиться коротким летом в этом суровом крае, поесть морошки, сходить на рыбалку. Хотя мы подписывали бумаги что ни будем осуществлять никакой деятельности наносящей урон растительному и животному миру. Но когда тушёнка уже изрядно надоедала, мы пытались охоться подручными средствами на диких гусей, которых здесь было великое множество. Правда выходило это не очень удачно. Так что чаще всего, мы меняли у местных аборигенов свиную тушёнку и сгущёнку на оленину. До сих пор помню незабываемый вкус бефстроганов из оленины. Пойманную рыбу мы жарили, солили, коптили. Даром её было навалом. Некоторые даже умудрялись довести её до дома. Как сейчас помню её название — Муксун. Пишу и слюни глотаю, как же было вкусно. С животным миром мы тоже познакомились довольно близко. Большие стада северных оленей, перегоняемые коренными жителями-Ненцами. Не путать с немцами, шучу. Обычно к мусорным кучам за столовой прибегали пушные звери писец, росомаха. Попадались и лемминги. К счастью не удалось близко познакомиться с белым медведем, они встречаются только на побережье.
Вот так день за днём работая и отдыхая прошли мои 9 месяцев здесь. Пожалуй время, проведённое здесь было для меня одним из лучших в моей жизни. Может быть потому что я был молод, но не последнюю роль я думаю в этом сыграл этот край — дикий, суровый, но оттого не менее завораживающий.