После 45 лет работы академик Анохин понял, что невозможно построить научное понимание мозга, не определив - а кто такие мы.
Всю беседу Константина Владимировича, директора Института перспективных исследований мозга МГУ, с Познером я пересказывать не буду. Поскольку телеведущий не слишком популярен в нашем кругу - советовать вам посмотреть её тоже.
Позволю поделиться одной частью, которая была мне интересна и близка.
Самая простая вещь, озвученная ученым, - наука и технологии идут вперед такими темпами, что предсказать сегодня. каких вершин она достигнет в самое ближайшее время, абсолютно невозможно.
Он ученый-нейробиолог с мировым именем. А мы?
Я подумала, что помню телевизор с линзой, из которой мы, неразумная малышня, норовили вылить воду (а то и на вкус попробовать). А сегодня спокойно болтаем с подружкой из Австралии и даже видим на заднем плане кенгуру.
Мы с Константином почти ровесники. Значит, нас могут удивлять похожие вещи.
Познер припомнил Константину его высказывание: "У нынешних систем искусственного интеллекта никакого разума нет. Ни одна из даже передовых систем не знает о своем собственном существовании. У нее нет "Я".
А, может ли быть это "Я" вообще? Если да - не станет ли это для нас катастрофой?
Оказалось, нельзя принципиально исключить такой возможности.
- Особенно, когда будут развиваться физические системы. Не на компьютерах, которые считают, а в которых эти процессы воплощены в физических элементах - пускай это не нервные клетки, а псевдонервные клетки, но (он тяжело вздохнул) это может быть большой сложностью. Вообще я думаю, искусственный интеллект - большой вызов для человечества. В том числе - для понимания того, кто мы есть. Вслед за третьей революцией, фрейдовской, о бессознательном это еще одна революция. Если окажется, что не мы обладаем самым высоким интеллектом, то в чем наша уникальность?
Вот эта фраза и обдала меня холодком. Не страхом. Именно холодком.
А ученый продолжил:
- В чем сущность человека тогда? Это позволяет более остро задумываться над вопросом, кто есть мы, если не просто интеллект. Мы считали себя долгое время царями...
- И считаем, - почти воскликнул Познер.
Мысль о том, что мозг может заменить искусственный интеллект, страшит Владимира Владимировича. Ему от нее неуютно. (При всех разногласиях - мне тоже).
- Неуютно, согласен, - ответил ученый. - Когда я работал с памятью, я понимал, насколько на самом деле её можно сделать предметом злоупотреблений. Сознание тоже. Мы, конечно, заходим на территории... Технологии были до сих пор - по изменению внешнего мира. Сейчас мы всё больше приближаемся к технологиям, которые способны изменять нас самих. Внутри. Я думаю, это - огромный ком этических, моральных проблем для человечества. Не знаю, как оно справится. И справится ли...
Есть, конечно, надежда на то, что поможет исторический опыт решения подобных задач. Но, видимо, не только для меня это уже уровень космос.
Напомню, это говорю не я, не Познер, не ведунья типа Кашпировского, а профессионал, человек, который занимается сознанием и мозгом 45 лет.
Прогресс в отдельных сферах, например, в медицине необходим и прекрасен. Но смогут ли люди справиться со всеми опасностями...
- Мы сделаем следующий шаг. Мы поймем, как произошло событие перехода от несознательных к сознательным существам. Мы, может быть, сможем создать существа - искусственные, которые будут обладать собственным "Я" и развиваться. Вопрос - как люди, этическое общество - справится с последствиями и возможными злоупотреблениями.
Естественно, Познер спросил - через какое время эти вопросы могут встать по-настоящему остро.
Паузы между вопросами и ответами становились всё длиннее. И холодок мой повышался. Вернее, понижался, если уж по науке.
- Я не способен делать предсказания. Прогресс в моей области таков, что если бы пять лет назад, например, сказали, что возможны какие-то технологии и вещи, которые возможны сейчас, я бы не поверил. И большинство профессионалов в моей области не поверили. Я - не знаю. Чем мы больше понимаем, тем больше становится глубина тайн. Может, перед нами еще века научного познания.
Константин почему-то долго сопротивлялся вопросам Пруста, говорил, что с детства не играет в игры. Но сдался-таки под напором Познера, который сказал, что это - правило и, не согласившись на него, не стоило приходить в программу.
Академик ответил на все вопросы. Но меня, как никогда, интересовал последний. Что он скажет Всевышнему, если окажется перед ним.
- Если, - сразу подчеркнуто сказал ученый.
- Если, - повторил Познер.
Пауза опять была длинной и со вздохом. И все же он ответил.
- Я скажу, во-первых, "Прости. Моя гипотеза была неверна". И если мне будет позволено сказать еще что-то, я попрошу "Расскажи о себе".
А я скажу, во-первых, что ответ - потрясающий, он утвердил меня в мысли, что перед нами был Ученый с большой буквы, если даже в такой миг в нем сработала бы сразу страсть к познанию.
Во-вторых, мне кажется, Константин Анохин не хотел общаться с Прустом, потому что хотел избежать именно этого вопроса.