Знаете, почему-то вспомнилось…
Лет десять назад мы с дочкой ехали из столицы домой в провинцию.
Дело было в Новогодние каникулы. Возвращались мы со столичных елок. Возвращались поздно и своим ходом (что для меня странно – как правило езжу на машине). И, конечно, мы могли остаться. Хоть и гостили уже дня два- полно в столице и родственников, и друзей, но мы двинули на малую родину.
Вечером. Почти в ночи. Без предупреждения домочадцев. Проходящим скорым или экспрессом на «сидячих» местах.
С нами вместе в вагон вошла девушка. Маленькая такая, худенькая, взъерошенная, с коротенько так стрижеными волосами и огромным дорожным рюкзаком, только что не туристско-походным)). Взбудораженно-грустная.
Места наши оказались рядом. И ехала она в наш городишко. Как-то невольно мы разговорились.
Девушка умильно рассказывала, что она только из Парижу. Там и Новый год встречала. Одна. У подножья Эйфелевой башни. Спала в хостеле. Питалась пять дней кофе-сыр-свежий хлеб. Все очень бюджетно и экономно. Шаталась по Парижу одна. Удивлялась толпам афро-гостей, бомжацким «полежалкам» на центральных улицах и воздуху Парижа.
Вообще она - студентка-художница. Живет в далеко от столицы с мамой. Папа умер и давно, она его почти не помнит. В столице – в общежитии, поэтому хостел – ей привычно. Просто очень захотелось. Новый год и Париж. С начала семестра она интенсивно рисовала шаржи. И 29 декабря улетела в свою мечту. Она была очень довольна и горда этой поездкой. Немножко точило, что парень ее, из обеспеченной семьи, поездку не поддержал. Объяснил – у предков просить не охота – новую тачку просит на Рождество уже. Хостел же и эконом-класс не по нему. Сегодня перед прилетом она написала ему. Ответ парня удручил и обескуражил – мы расстаемся….
Они не общались все ее Парижские каникулы. Хотя и не ссорились, и не ругались. Так вышло. Она дышала своим Парижем, он – кальяном то ли в клубах столицы, то ли в клубах нашего города.
- Вот, - скромно улыбаясь, закончила она, - спешу к нему… или доругаться совсем.. или...
Парень ее, как оказалось, жил в одном районе с нами, в соседней элитной застройке с видом на обширный городской парк и реку, делящую своими изгибами город на три района.
От вокзала до дома было минут двадцать ходьбы. И сначала мы хотели даже вместе добрести до пунктов назначения. Но в три ночи, когда поезд «выплюнул» нас на перрон, девушка вдруг заторопилась:
- Давайте такси!
Машина домчала нас минут за пять по пустынному снежному городу. У своего дома мы с дочкой вышли. Девушке было чуть дальше.
Дочка неожиданно запросилась к крестной (она жила в нашем же доме в соседнем подъезде) - у той горел свет, она была полуночница, которая всегда рада гостям, и уж тем более своей любимой крестнице. Предварительно набрав номер подруги и заручившись ее искренним согласием, завела ребенка к ней и, отказавшись от чаю, понеслась к себе, предвкушая горячий душ, ароматный чай и нежные объятья соскучившегося мужа.
Открывая дверь в квартиру, потревожила чьи-то сапоги-шпильки, каких у нас в гардеробе не водилось, разувшись, тихонько подошла к двери в спальню – в щелку выползал свет ночника, не видный с улицы за плотными шторами.
В постели муж был не один… Рыженькая хорошенькая хохотушка-коллега недвусмысленно делила с ним нашу супружескую постель.
Еще тише я пробралась назад к двери, предварительно сфотографировав на новый, подаренный мужем на Новый год IPh0ne, в спальне то, что позволяла приоткрытая дверь. В коридоре мимоходом запечатлела сапоги на полу, дамскую сумочку-рюкзачок и тонкое демисезонное модное пальтишко на вешалке.
Надо ли говорить, что жизнь моя с этих новогодних каникул в корне изменилась: мы с дочкой и младшим уехали жить в столицу, покорять ее необъятный сказочный простор.
Но девушка, милая девушка, что не оставила номера телефона, не взяла «пополамные» деньги за такси, как ты теперь?