Наши отношения с Вениамином продолжают стремительно развиваться, но за всеми его искренними письмами и разговорами стоит какая-то недосказанность. Что-то гнетет его помимо обид, о которых он охотно рассказывает. Я стараюсь не поддерживать его позицию, чтобы не усугублять старые проблемы и не загонять их внутрь, а наоборот, пытаюсь внушить ему необходимость прощения.
Но я чувствую, что есть еще что-то, о чем он старается не вспоминать. Меня это тревожит. Не могу, когда у друзей есть скрытые от меня проблемы. Я – человек абсолютно открытый, и могу честно ответить на любой вопрос, но к этому я тоже пришла не сразу. Открытость и полная свобода наступает тогда, когда человек прощает себя и перестает осуждать себя за ошибки, и когда его перестают волновать чужие оценки. Такой полной свободы я в новом друге не ощущала. Впрочем, каждый имеет право на свои маленькие тайны, если они не мешают в отношениях с другими людьми. Я верю, что настанет день, и он сам мне все расскажет. Конечно, я могу на эмоциональном уровне прощупать его зажим, но не считаю себя вправе.
Ярким солнечным днем
Иль в полночной тиши
О смятенье своем
Мне письмо напиши.
Свой короткий рассказ
О смятенье души
Без обид и прикрас
Мне одной расскажи.
Не лукавь, не спеши.
Я все знаю без слов.
Снимешь камень с души,
Чтоб дышалось светло.
Если слов не найдешь,
Двери мне отопри.
Мою челку взъерошь
И в глаза посмотри.
В принципе, я догадываюсь, что в его последних отношениях кроется какая-то загадка. Иногда мне кажется, что они еще не закончены, и боль не прошла. Это очень опрометчиво – бросаться в новые отношения, пока старые еще не прожиты до конца. Я чувствую, что нужно сделать небольшую паузу, чтобы он определился, чтобы душа его не металась. И я отправляю ему:
Ты на помощь меня позови,
Если буду нужна.
Ты меня остуди, отрезви,
Если слишком нежна.
Мой хороший, не нужно грустить.
И слова не нужны.
Если хочешь, не будем спешить.
Подождем до весны.
Неизбежно настанет весна
И нас вместе сведет.
С глаз усталых спадет пелена
И расплавится лед.
– Ты против приостановки, и это меня радует. Наверное, я себе надумала лишнее. В выходные я буду дома, если захочешь – приезжай. Я так устала гонять в Калининград, что в выходные не хочется выходить из дома.
– Уточняю: над обрывом, в районе фабрики, в старых немецких домах.
– Нас разъединили, мы слишком долго болтали. Давай экономить, лучше писать – уплачено! Мы остановились на месте моего проживания.
– Да, море плещется у меня под окном. А на закате багровое солнце садится в море прямо у меня во дворе.
– Да, у меня невероятно красиво, а еще есть теннисный стол. Ты играешь?
– В молодости играл? Тогда классно, навыки восстанавливаются за полчаса.
– Ты пишешь, что боишься доиграться. Двусмысленно. До чего еще мы можем доиграться? Сейчас я подумаю и пойму. Боюсь, что поняла. Твоя тревожность нарастала по мере того, как ты уточнял мой адрес. Где-то рядом живет кто-то, с кем бы ты не хотел встречаться? Точнее – боишься встретиться в моей компании?
– Ты уводишь разговор. Советуешь быть не такой умной, и мужчины ко мне потянутся. Так уже тянутся, но все не те. Видишь ли, из меня прет позитив в страшных дозах, поэтому ко мне тянутся в основном депрессивные энергетические вампиры.
– Ты советуешь мне смирить гордыню и кормить их своей энергией? А я и не отказываюсь, у меня ее много. Я – одна большая таблетка негрустина, ешьте меня, пейте меня, но не пытайтесь заманить меня в свои мрачные чертоги!
– Ты говоришь, что лучшее лекарство от всех болезней – молоко любимой женщины. Скорее всего, ты имеешь в виду вино, которое так назвал какой-то шутник.
– Как, это – твое любимое вино? Мне оно тоже нравится. Пьешь с хорошим человеком и ощущаешь, как ему хорошо! И как тебе хорошо…
– Нет, никакого второго смысла. Как-нибудь выпьем вместе. Все, ухожу спать. Завтра рано вставать, я завтра – бабушка. К компьютеру попаду только вечером, в восьмом часу.
– Привет! Я уже дома. Как говорится, усталая, но довольная! Как день прошел? Ты соскучился по моей болтовне?
– Обнаружила на твоей страничке дневник. Тронута. Я чувствовала, что в тебе есть все. Оказывается, еще и творчество. Знаешь, я тоже «пописываю», но никогда бы не смогла написать от лица мужчины. А ты пишешь за женщину, и я верю. А как оголена душа в стихах. И какая! Не зря меня «торкнуло». Я сама – полностью открытый человек, но не думала, что есть такие среди мужчин. И все же есть недосказанность между нами. Кого ты боишься встретить возле моего дома? Почему ты всегда приглашаешь к себе, но боишься приехать ко мне? Что связано у тебя с нашими местами?
– Зазноба сердечная? Что-то в этом духе я и предполагала. Пассия-то действующая или бывшая?
– Понятно, что пока не понятно. Была поймана за поиском молодого, здорового и богатого? У вас что – односторонний мораторий?
– То есть ты для нее – промежуточный вариант, пока поиск не увенчается успехом? Да все понятно, ты прилип душой и телом, у тебя за много лет возникло чувство семьи, ты привязался к ее детям и внуку. Как, еще и к теще? Знаешь, то, что теща тебя достала, говорит о том, что у вас – полноценная семья. Сколько же лет твоей зазнобе?
– Слегка за сорок? Тогда понятно, что ей бы хотелось найти кого-то помоложе, у нее вся жизнь впереди. Тебе с ней хорошо?
– Ясный перец, что со мной лучше! Что бы еще ты мог сказать!
– Верю. Лучше меня на свете нет. Но те отношения еще не пройдены, давай, повременим пока. Я тоже выкарабкиваюсь из предыдущей истории, но у меня уже отболело. Тебя устраивает быть промежуточным вариантом, тогда терпи. Учись прощать. А я не умею быть одной из – только единственной. Но это не мешает нам продолжать переписываться.
– Хорошо, подожду, хотя ее поиски и твое подвешенное состояние может тянуться долго. Молодые мужики, да еще богатенькие, на дроге не валяются. И ищут они молоденьких. А не очень богатенькие ищут «мамочек». Мне такие мудаки пачками пишут. Так что ее поиски вряд ли увенчаются успехом. Потыкается и успокоится. Тобой и утешится.
– Веня, а ты теперь к ней не забоишься ездить? Не бойся, я тебя не выдам и не подойду.
– Ты прав, наверху все давно решено. А я и не парюсь, я все знаю, видела. Но не знаю, когда. И знать не хочу.
– Да, я тоже верю в знаки судьбы. И то, что мы оказались почти соседками, тоже знак. Знак «Проезд запрещен». Думаю, что это – временный знак. Но временные знаки всегда главнее разметки? Если я правильно помню...
– Ладно, судьба знак подаст. Да, ты прав, когда-то рулила, иногда и сейчас хочется. А зачем? Наш городок я за 30 минут обхожу. А в Калининграде так ничего и не поняла. Улицы кривые, никогда не знаешь, куда попадешь. Как в жизни. Кажется, что повернешь направо, а там тебя ждет Дед мороз. А там – лиса Алиса и кот Базилио. И улочки такие узкие. Наверное, уже не решусь.
– Не грусти. Заходи поболтать. Привыкла я к тебе. И понимание у нас есть, и главное – мы друг друга чувствуем. А где можно твои литературные опусы почитать?
– Спасибо, получила. Буду, как Татьяна, изучать Онегина по книгам.
– Читаю про самолет. Сильно. Ты воевал?
– Понятно, можешь не отвечать, если нельзя, но мне кажется, что – не воевал. По крайней мере на тебе не чувствуется груза убийства человека.
– Однажды чуть не убил? Того, кто отнял твой бизнес? Теща валялась в ногах и умоляла этого не делать? И ты еще ее вспоминаешь дурно? Да она тебе не дала душу свою погубить, проси у нее прощения, скажи ей спасибо. Не важно, что умерла. Все равно проси. И будет тебе счастье. https://ridero.ru/books/babushka_frilanser/