(По мотивам игры Total War: Rome 2 Rise of the Republic )
Не успел Рим успокоиться после радостных событий, как в городе появилось посольство от сабинян. После проведения ауспиций был назначен день заседания сената. В этом месяце председательствовал Луций Сергий Фидденат. Накануне его тревожили нехорошие предчувствия. Принеся жертву богам и исследовав внутренности животного, Луций Сергий немного успокоился. Боги не противились заседанию. Он вошёл в зал, где его уже приветствовали сенаторы. Среди всех них выделялся своей задумчивостью Луций Фурий. “Что с ним случилось?” – подумал Луций Сергий. – “Весь Рим уже долгое время находится в радостном настроении, а Луций ходит два месяца мрачнее грозовой тучи. Может он устал? Уже третий год бурной политической жизни. Неужели сильный государственный деятель выдохся?” Что бы не произошло с Медуллином, на повестке дня посольство соседей. Произнеся приветственную речь, Луций Сергий вызвал сабинян. Больше половины сенаторов настороженно встретило выход приглашённых. Ещё свежа была память о дерзком ответе на предложение римлян. Глаза остальных светились любопытством. Они гадали, с каким предложением явились послы? Глава сабинян начал свою речь:
-Уважаемые сенаторы! Мы пришли к вам с добрыми вестями. Весь путь нас ограждала от опасностей Минерва, ведь предложение, которое мы хотим озвучить, ей приятно. Боги желают, чтобы наши народы забыли древнюю вражду и стали добрыми соседями. В прошлом году ваше посольство предлагало нам договор о ненападении, но то время было не столь благоприятным. Нынче мы сами, проделав длинный путь, явились к вам. Ваш договор с герниками послужил для нас добрым предзнаменованием, что пора прекратить вражду и установить добрососедские отношения. В прошлом мы нанесли друг другу множество обид. Настало время забыть их. Ваше государство богатеет. Вы можете позволить себе содержать большую армию, возводить грандиозные постройки и основывать новые колонии. Недавно вы одержали блестящую победу над вашими врагами – вейнетами и получили огромный выкуп за пленных. От лица нашего народа мы предлагаем вам, римляне, договор о ненападении и в качестве компенсации за прошлый ущерб, который вы нанесли нам своими грабежами, просим сто талантов серебра.
Послышались одиночные возгласы, которые переросли во всеобщий гул недовольства. Там и тут звучали угрозы. Кто-то требовал объявить войну. Кто-то потрясал кулаками. Сабиняне стояли невозмутимо. “Вот оно, это мерзкое предчувствие,” – подумал Луций Сергий. “Неужели это наказание богов за моё своеволие?” – думал Луций Фурий. Они сидели рядом. Фурий наклонился к председателю и шёпотом попросил дать ему слово. Ошеломлённый происходящими событиями, Луций Сергий сидел неподвижно. Наглость сабинян поставила его в тупик. Лучом надежды прозвучал голос Луция Фурия. Он побудил его к действиям. Луций Сергий встал и потребовал тишины. Послышался предупреждающий стук фасций ликторов о пол. Неохотно, но сенаторы подчинились. Дождавшись, пока все успокоятся, Луций Сергий обратился к присутствующим:
-Сенаторы! Дерзостная речь послов меня ошеломила. Как и вы, я возмущён их наглостью. Но стоит ли уподобляться, нам, патрициям, сенаторам, горячности несмышлёных юнцов? Мы - представители древнейших родов и обязаны принимать решения беспристрастным разумом, а не безрассудным сердцем. Я предлагаю обсудить предложения сабинян, руководствуясь интересами государства, а не чувствами. Да помогут нам боги принять правильное решение. Первым начнёт говорить Луций Фурий.
Сенаторы все, как один, устремили взоры на консулярного трибуна. Луций Фурий встал и произнёс:
-Благодарю тебя, Луций Сергий. Уважаемые сенаторы! Мы все поражены наглостью сабинских послов. Я - не исключение. Они пришли сюда, на священное место римского сената, требовать от нас необоснованных выплат. Ещё недавно они высокомерно ответили нашим послам, что не видят для себя пользы от нашей дружбы. Сейчас с не меньшей дерзостью продают своё благорасположение. Видно, они забыли, сколько раз римляне одерживали победы над сабинянами.
Послышался одобрительный гул. Речь Луция Фурия соответствовала внутренним порывам сенаторов. Сабинские послы стояли молча, потупив глаза. Луций Фурий продолжил:
-На севере уже какой год мы воюем с сильным врагом – Вейями. На юге нам не дают покоя вольски. Мы вынуждены сражаться с противником, защищаясь от соседа. Располагая одним легионом, Рим не в состоянии вести многочисленные войны на всех частях света. Мы не знаем истинных причин, которые побудили сабинян отправить посольство. Что возмутило нас больше всего, сенаторы? Требование выплаты или обида за отказ нам, когда они отвергли наше посольство? Сабиняне наши соседи. Их земли граничат на востоке с нашими. Они ближе к Риму, чем вольски. Летом мы принимали посольство от родственных сабинянам герников и благосклонно отнеслись к их предложению о мире. Не это ли событие послужило примером для них? Как мы, заключая браки между нашими родами, увеличиваем влияние и могущество своего рода, так и здесь, заключив договор с герниками, мы заставили их старшего брата задуматься и принять решение в пользу дружбы с нами. Главный враг римлян – Вейи. Могущественный и сильный противник. Но даже он не полагается на свои силы, а ищет союзников для борьбы с нами. Уподобимся ли мы неразумным детям, что в глупой обиде отринут возможного друга и союзника? Многие наши древние рода восходят к сабинянам. Не так уж чужд нам наш восточный сосед. Я призываю вас, уважаемые сенаторы, проявить мудрость. Пусть сабиняне, словно шкодливые дети, изображают из себя великих и независимых. Пусть упиваются своим пустым тщеславием. Мы же, словно мудрые родители, должны эту блажь обратить во благо нашего народа. От требуемой сабинянами суммы казна Рима пострадает не сильно. Но зато мы приобретём надёжный тыл и сможем обратить свой праведный гнев на истинных врагов, вейнетов, которые пытаются поработить нас. Будьте осторожны, сенаторы! Отвергая сейчас сабинян, мы подталкиваем их к союзу с Вейями. И тогда под стенами Рима могут оказаться сразу армии двух народов. Этим непременно воспользуются вольски. Хватит ли сил у Рима противостоять против всех соседей сразу? Сто талантов серебра или судьба государства?! Вам решать, сенаторы. В ваших руках величие и слава Рима!
Луций Фурий сел. Сенаторы задумчиво молчали. Тишину прервал Луций Сергий. Он огласил порядок обсуждения. Первыми высказались консулярные трибуны. После них выступил принцепс сената (старейший представитель). И далее по списку. Больше половины выступивших были за положительный ответ послам. Очередь дошла до Публия Лициния. Он был раздражён. Встав со своего места, он произнёс:
-Всемогущие боги, неужели вы оставили нас? С каких пор дружба с Римом стала продаваться? Неужели наш город стал публичным домом, а римляне шлюхами? Сенаторы! Где ваша гордость? Вы - потомки основателей города. Наши славные предки оружием добывали величие государства. Они не покупали сомнительные договоры, а силой брали чужие земли и богатства. О, как измельчали римляне. Что я слышу в священных стенах курии? Мы, словно жалкие трусы, выслушиваем дерзостные речи сабинян, которых не единожды побеждали в битвах. Сам Ромул не побоялся забрать у них женщин. Мы же готовы платить за дружбу с этим никчёмным народом. Не наше ли посольство они отправили с позором домой? Не будьте слепы, сенаторы. Сегодня они возьмут у нас серебро, а завтра, эти подлые людишки, объединятся с нашими врагами. О, как они будут вам, сенаторы, благодарны за ваш подарок. Я предлагаю, если и соглашаться на договор о ненападении, то без всяких выплат. Это мы их неоднократно побеждали, а не наоборот. Это Рим должен требовать деньги за дружбу. Я не знаю, что побудило Луция Фурия поддержать дерзость послов. Я надеюсь, что его совесть чиста, и он не опустился до мерзости подкупа сабинянами. Было бы горестно видеть столь выдающего государственного мужа с испорченной репутацией. Что касается вас, сабиняне, то Рим готов принять договор, но без выплат.
Его речь была встречена рукоплесканием и одобрительными возгласами. Довольный произведённым эффектом, Публий Лициний сел. Обсуждение продолжилось. Но теперь высказываний против договора или выплат становилось всё больше. Луций Фурий сидел неподвижно, взгляд его был направлен на Публия Лициния. Тот, улыбаясь, не отводил глаз. Наконец-то, правда и не так сильно, он нанёс болезненный удар по своему оппоненту. Осталось немного. Потихоньку. Не спеша. Но влияние Луция Фурия будет неуклонно уменьшаться. Обсуждение закончилось. Луций Сергий колебался. Он понимал ответственность своего решения. Так пусть боги изъявят своё произволение. Было объявлено голосование. Сенаторы с шумом встали со своих мест. Многие переговаривались, обсуждая услышанное. Кто-то шёл в задумчивости. Луций Сергий определил, что справа встанут те, кто против выплат, а слева – кто согласен с предложением сабинян. Луций Фурий встал слева и огляделся. Он боялся, как бы, задетые оскорбительными речами сабинян и Публия Лициния, сенаторы не пошли по зову безрассудства и не встали на сторону отказа от выплат. Однако людей на его стороне становилось все больше. Лишь четверть сената проголосовала против. Все-таки его влияние ещё было сильно. Ему верили. Луций Фурий облегчённо вздохнул. Сенаторы вернулись на свои места. Сабинянам был дан ответ. Рим согласился выплатить сто талантов серебра за договор о ненападении. Послы с радостью покинули здание сената. Далее был выслушан доклад Луция Валерия Потита о завершении постройки гражданского порта и военных кораблей. Затем выступили квесторы и отчитались о финансовом положении государства.
Вечерело. На улице дул прохладный ветерок. Луций Фурий, распрощавшись с сопровождавшими его сенаторами и клиентами, направился к дому. Вокруг кипела обычная жизнь. Несмотря на малочисленность горожан, ведь большая их часть была занята уборкой урожая и подготовкой к зиме, на улицах Рима было людно. Мимо прогромыхала повозка, наполненная репой. Луций Фурий проводил её взглядом до поворота и погрузился в раздумья: “Неужели я слабею? Или же я своими действиями прогневал богов? Четверть сената сегодня поддержала Публия Лициния. Он стремительно увеличивает своё влияние.” Впереди пробежала стайка мальчишек с палками в руках. Наверное, изображали воинов. Луций ухмыльнулся: ”Я сам ему помогаю. В глазах сенаторов он является успешным послом, патриотом. Своими руками я вытащил его из кучи навоза, в которую он вляпался. Ну да ладно. Пока у меня есть силы, я ещё поборюсь. Важнее исполнить свой обет и построить храм. Что же хотели сказать боги на тех ауспициях? Не иду ли я против их воли? Что ждёт меня впереди?” Луций тяжело вздохнул. Он просто устал. Трудно удерживать равновесие в государстве, где каждый стремится стать Первым. С этими мыслями он подошёл к дому. Ворота открылись. Взгляд Луция встретился с глазами привратника. Сердце сжало нехорошее предчувствие.
-К тебе прибыл вестник из Остии, господин, - произнёс привратник.
Луций Фурий сдвинул брови. Теперь к беспокойству присоединился страх.
Молодой парень сидел скамье в атриуме и безмятежно смотрел на игру бликов в бассейне. Он был спокоен и невозмутим. Ни что не предвещало неприятностей. Луций Фурий справился с тревогой. “Наверное, это всё усталость,” – подумал он.
-Приветствую тебя! Я готов выслушать весть, принесённую тобой, - обратился Луций к юноше.
Парень вздрогнул от неожиданности. Он был так увлечён, что не заметил вошедших.
-Приветствую тебя, консулярный трибун! Марк Фурий велел мне передать, что флот вольсков с воинами на борту встал на якорь недалеко от берегов Остии.
Сердце Луция Фурия сжалось, словно стянутое крепкими верёвками. В памяти вновь ожили неоднозначные знаки при ауспиции. Зачем он решил взять на себя всю ответственность за принятие решения? Как не вовремя он стал терять своё влияние в сенате.
-Как много кораблей? – сухо спросил Луций.
- Сорок, господин. Я видел их своими глазами, - ответил вестник.
Как всё усложнилось. Если бы посольство сабинян пришло бы на день позже. Было бы легче уговорить сенаторов ответить согласием на предложение послов. Необходимо вновь проводить собрание. Такое известие нельзя оставлять без внимания.
-Можешь пойти домой и навестить своих близких. Назад в Остию ты отправишься после заседания сената. Скажешь моему управляющему где тебя найти, - обратился он к юноше.
- Хорошо, трибун. Я буду ждать твоего вызова, - ответил вестник.
Когда юноша покинул атриум, Луций Фурий рухнул на скамью, на которой недавно сидел вестник. Мысли метались в голове. Но всё безрезультатно. Нет. Он не готов сейчас к принятию решений. Необходимо успокоиться и обдумать всё неспешно и без эмоций. В атриум вошла Деция. На ней была белая стола, перехваченная тонким ремешком под грудью. Вниз от ремешка до самых лодыжек ниспадало множество складок. “Как же она прекрасна,” – подумал Луций. Мягкая добрая улыбка жены, словно маленький лучик, озарил атриум.
-Я пришла позвать тебя на ужин, Луций. Уже всё готово, - произнесла Деция.
Мысли Луция продолжали своё хаотичное движение. “Мне нужно время на обдумывание. Сначала стоит успокоиться, а затем принимать решения,” – размышлял он. В его сознание ворвался голос жены:
- Что-то случилось?
Луций увидел, как радостный блеск в глазах стал меркнуть. В них замаячило беспокойство. Луций сделал над собой усилие и улыбнулся. Встал со скамьи и направился к жене. Обняв Децию нежно поцеловал её в лоб.
- Я просто устал. Но это не повод отказываться от ужина в присутствии такой красоты, - улыбаясь сказал Луций.
Утро Луция Сергия началось прекрасно. Отдохнувший за ночь, он привёл себя в порядок и позавтракал. Наступал обычный день. Его уже ждала толпа клиентов. Решив вопросы с ними, Луций Сергий собирался прогуляться по городу после второго завтрака. Ни что не предвещало сильных забот. Сабиняне оправились домой ранним утром. Город жил своей обычной жизнью. Ближе к полудню, насытившись вторым завтраком, Луций стал собираться на прогулку. Но его планы были нарушены. Управляющий доложил, что пришёл Луций Фурий. Удивление от неожиданного визита было сильнее раздражительности, вызванной нарушением отдыха. Луций Фурий появился в атриуме. Его вид насторожил хозяина дома.
-Приветствую тебя. Луций Фурий! Чем обязан столь неожиданному визиту? – спросил Луций Сергий.
-Приветствую тебя, Луций Сергий! Во всём виноваты вольски, - ответил Луций Фурий.
-Опять вольски?! – удивился Луций Сергий и улыбнулся. – Насколько я знаю, посольство Публия Лициния решило все острые вопросы с ними.
Луций Фурий нахмурился и опустил голову. Как он хотел, чтобы всё это было сном. Как убедть сенаторов, что вольски всегду будут беспокойным соседом? После прошлой паники, вызванной известием об армии вольсков, ему, Луцию Фурию, стали относиться с недоверием. После небольшой паузы он произнёс:
-У берегов Остии находится большой флот вольсков. Сорок кораблей с воинами.
Улыбка на лице Луция Сергия стала постепенно таять. Обеспокоенный вид Луция Фурия не давал повода сомневаться в правдивости известия. Всё ещё не веря услышанному, Луций Сергий спросил:
-Кто сможет подтвердить эту новость? Ты сам понимаешь, что это серьёзные обвинения в адрес вольсков. Если это правда, то мы на границе ещё одной войны с ними.
-Да, Луций Сергий. Я всё понимаю. Я возлагаю на тебя огромную ответственность. Мы не можем проигнорировать это известие. Иначе вольски воспользуются нашей беспечностью и нападут на Остию. Но и не можем открыто обвинить их в агрессии. Особенно если это известие будет из моих уст. Ко мне вчера прибыл вестник из Остии. Он сам лично видел корабли. Это большие грузовые суда. И их много. Я нахожусь в растерянности. Последнее заседание сената показало, что моё влияние начинает падать.
Луций Сергий слушал и одновременно обдумывал, как поступить в данной ситуации. Луций Фурий продолжал:
-Необходимо срочно провести заседание сената. В Остию нужно отправить хотя бы одну центурию гоплитов. Но я предвижу сильное противодействие со стороны Публия Лициния и его сторонников. Потому предлагаю послать человека, который не будет связан со мной ни каким обязательствами, в Остию, чтобы он смог подтвердить слова вестника, которого прислал Марк.
Мысли об отдыхе улетучились. Луций Сергий осознал трудность ситуации и принял решение. Он, глядя на Луция Фурия, произнёс:
-Как я понял, вестника из Остии ты держишь в Риме. Что ж. Хорошо. Я сам сегодня отправлюсь в Остию и, если твои слова подтвердятся, то через два дня созову сенат.
Луций Фурий взглянул на своего товарища по трибунству. Он не мог произнести ни одного слова. Его переполняло чувство огромной благодарности. Оно не могло облечься в слова, но и человеческое тело было для него тесно. Лишь глаза светились благодарностью. Луций Сергий вспомнил, что не предложил гостю ни вина, ни закусок.
- Прости меня, Луций Фурий, за моё не гостеприимство. Желаешь выпить вина? – спросил, извиняясь хозяин дома.
-С радостью разделю с тобой, Луций Сергий, этот божественный напиток. От всего сердца я благодарен тебе за понимание и участие.
Через два дня после этой встречи состоялось заседание сената. Многие недоумевали. Что такого могло произойти? Почему их вновь решили оторвать от дел? Зал был наполнен шумом. Сенаторы переговаривались, пытаясь предугадать причину созыва. Все смолкли, когда в зал вошёл Луций Сергий. Сенаторы встали, приветствуя председателя. Луций Сергий, дойдя до середины зала, повернулся к присутствующим и произнёс:
-Уважаемые сенаторы! Я вижу на ваших лицах недоумение и любопытство. Не буду мучить почтенное собрание томительным ожиданием. Два дня назад ко мне пришёл Луций Фурий с неожиданным известием о том, что у берегов Остии появился большой флот вольсков с воинами на борту. Я долго не мог поверить услышанному и потому сам отправился в колонию, чтобы лично убедиться в словах Луция Фурия.
Луций Сергий замолчал и оглядел присутствующих. Они сидели молча и с интересом ожидали продолжения. Даже Публий Лициний не выказывал недовольства. Хорошо. Луций Сергий продолжил:
-То, что я увидел повергло меня в печаль. Не далеко от Остии стоял большой флот. Сорок кораблей! Сорок! На каждом не менее центурии воинов. Это намного больше чем силы Остии вместе с нашим легионом. Если вольски решат напасть, то шансов у нашей колонии очень мало. Как я узнал из расспросов, флот стоит уже месяц. Значит они никуда не собираются плыть. Остия, сенаторы, в опасности. Предлагаю выслать две центурии лёгких гоплитов для усиления легиона. И да помогут нам боги, если война станет неизбежностью. Выношу своё предложение на обсуждение.
Сенаторы по очереди высказывались. Никто не усомнился в правдивости услышанного. Луций Сергий хотел после обсуждения пригласить вестника из Остии и провести голосование. Но этого не потребовалось. Сенаторы единодушно высказались за отправку двух центурий. Даже Публий Лициний, заметив, что его сторонники поддерживают председателя, не осмелился высказаться против. Луций Фурий облегчённо вздохнул. Луций Сергий очень умно сделал, отправившись лично в Остию, и предоставив известие как от самого себя. Предложение было одобрено.
На улице дул холодный ветер. На небе сгущались тучи. Но Луция Фурия переполняла светлая радость. Она заменила отсутствие солнечного света и тепла. Луций Фурий возвращался домой в приподнятом настроении. То, что было для большинства серыми буднями, для него - самым прекрасным днём. Луций Фурий не заметил, как оказался у ворот дома.
В небе безмятежно светило солнце. Прозрачная голубизна неба радовала глаз. Луций Фурий шёл по пшеничному полю. Колосья клонились к земле под тяжестью созревшего зерна. Лёгкий ветерок волновал это золотистое озеро. Урожай ожидался богатым. Сердце Луция Фурия наполнялось радостью и необычной лёгкостью. Вдруг почувствовался сильный порыв ветра. Небо мгновенно потемнело. Впереди ударили две молнии. Луций Фурий с трудом удерживался на ногах. Ветер усиливался. Сквозь шум ветра послышался грозный женский голос:
-Неблагодарный и ленивый смертный! Почему ты медлишь с выполнение обета, данного тобой? Или о богах ты думаешь лишь в трудную минуту? Где твоя благодарность? Это я заволокла разум этрусского полководца и дала тебе возможность победить. Благодаря мне ты стал героем. Но ты видно сильно возгордился и приписал себе мои заслуги? Благодаря мне римляне уже второй год собирают богатый урожай. Ваш скот плодится. Амбары и погреба полны. Как и ваши желудки. Зачем вам боги? Но это лишь самообман. Это мы даём вам возможность жить и плодиться.
- Кто же ты, богиня? – пытаясь перекричать рёв ветра, спросил Луций.
-Неужели ты так слеп? Оглянись вокруг. Если ты наделён разумом, то всё поймёшь, - ответил голос.
Луций Фурий открыл глаза. Он лежал на кровати. Вокруг стояла тишина. Темнота обволакивала со всех сторон. Луций Фурий привстал и протёр лицо руками. Сердце лихорадочно билось. В голове метались мысли. Что это было? Какие знаки я должен был увидеть? Через некоторое время веки стали смыкаться. Луций снова лёг и погрузился в глубокий сон без сновидений.
На следующий день он отправился к дому Спурия Минуция. Представитель древнего патрицианского рода уже много лет был верховным понтификом. Спурий внимательно выслушал и задумался. В том, что сон был вещий, он не сомневался. Поэтому со всей ответственностью взялся разгадать божественное известие.
- Ты говоришь, что шёл по пшеничному полю? - спросил Спурий.
-Да, - ответил Луций. – Колосья были готовы к жатве. Они склонялись под тяжестью созревших зёрен.
-Колосья. Колосья. – размышлял Спурий.
-Ещё голос сказал, что она затмила разум этрусского полководца и дала мне возможность победить, - вспомнил Луций.
-Колосья. Поле, - продолжал размышлять Спурий. – Затуманенный разум. Разум. Ум. Безумие!
Его глаза широко распахнулись, и улыбка озарило уже не молодое лицо понтифика.
-Это Церера, Луций! Церера! – радостно ответил он.
-Благодарю тебя, Спурий! Ты не представляешь какую тяжесть снял с моей души. Завтра я жду тебя на Авентине, чтобы освятить место, которое недавно освящали авгуры. Там я возведу храм Церере, - радостно сказал Луций Фурий.
(Продолжение следует)