Германский опыт расселения трудящихся на примере архитектурной группы Эрнеста Мая
“Что это за зверь такой — СССР?»- спрашивали себя члены правительств западных стран в 1920-е годы. Электрификация всей страны, пятилетние планы, государственное строительство крупных производств, привлечение иностранных специалистов — от подобного напора Европа и Североамериканские соединённые штаты первое время находились в некоем ступоре. Впрочем, самые ушлые бизнесмены, ни секунды не сомневаясь, бросились налаживать контакты с Советским союзом, рассчитывая на баснословные прибыли. Кто не рискует — тот не пьёт шампанского.
Как грибы после дождя, в СССР стали множиться иностранные концессии, которые осуществляли тесное техническое сотрудничество с советскими коллегами.
Концессии принято делить на три вида: классическая, когда зарубежная компания вела свою деятельность на территории Советской России на основе права пользования производственными мощностями, присваивая прибыль себе и не претендуя на собственность на средства производства. К концессиям второго типа относились совместные предприятия, и наконец, третий тип представлял собой поставки зарубежного оборудования и технологий для развития промышленного потенциала страны советов.
В 1930 году концессионная политика в СССР была свёрнута, но за девять лет народным комиссарам удалось подготовить материальную базу для старта индустриализации. Тесные взаимоотношения с иностранными компаниями в обход национальных правительств дали России хороший старт. Теперь не было нужды ввозить технику из-за рубежа, расплачиваясь за неё золотом, так как на основе иностранных образцов СССР стал выпускать свою продукцию: дизельные двигатели на базе зарубежных моделей, собственное производство тракторов на базе «Фордзона», лицензионный танк Т-26, творчески переработанный из «Виккерс-Армстронг», и т.д.
Многие концессии в урезанном виде продолжали существовать вплоть до 1944 года, ряд иностранных специалистов, принадлежавших к различным отраслям экономики, был привлечён на работу в СССР по контракту.
Одним из таких специалистов был архитектор Эрнест Май, упоминавшийся мною ранее в материале, посвященном строительству Магнитогорска. В Советский союз он был приглашен неспроста. К 1930 году за плечами зодчего было несколько успешно осуществлённых крупных проектов. Самый известный из них — Новый Франкфурт.
Напрасным было бы полагать, что германский рабочий в начале ХХ века жил лучше, чем рабочий в Российской империи. Эпоха первичного накопления капитала не оставляет выбора: буржуазия Германской империи точно так же стремилась минимизировать издержки, при этом максимально увеличивая прибыль, как и их российские коллеги. В этом смысле Крупп был ни чуть не лучше Путилова. С низвержением кайзера Вильгельма 2 в ходе Германской революции 1918 года, подписанием Версальского мира и образованием Веймарской республики, в Германии стартовали реформы, направленные на осуществление социально-ориентированной политики.
Упрощая, можно высказаться в том смысле, что правительство республики, состоящее из социалистически настроенных политических деятелей, ограничило права буржуазии путём проведения мероприятий, направленных на защиту интересов рабочего класса. Забегая вперёд, можно отметить, что эта политика полностью провалилась из-за «великой депрессии» 1929-33 гг и постоянных поборов со стороны стран-победительниц Первой мировой в рамках выплаты репараций по условиям Версальского договора. Эти факторы способствовали росту в обществе реваншистских и националистических настроений, и в конечном итоге привели к власти Адольфа Гитлера.
При общем демократическом настрое в обществе, ярая борьба правых и левых не угасала ни на минуту. В то же время сельские жители, не так сильно пострадавшие от войны, как горожане, превратились в зажиточных бюргеров, хранивших свой многовековой уклад. По выходным селяне собирались в пивнушках, где обильно угощались выпивкой, заедая её сосисками и тушёной капустой, с ностальгией вспоминали времена кайзера и плевать хотели на массовые драки коммунистов и национал-социалистов в крупных городах.
Так вот, в момент, когда всё шло в целом неплохо, и экономика Германии постепенно оправлялась от последствий Первой мировой войны, архитектурная жизнь била в стране ключом. Перед свободными городами и правительствами республиканских земель Веймарской республики как никогда остро встал вопрос с обеспечением широких масс населения, занятого в индустриальном производстве, современным жильём взамен вонючих антисанитарных лачуг.
Над решением проблем массовой застройки и разработкой концепций современной архитектуры трудились специалисты из Баухаус — Государственного Дома строительства Германии. Основополагающими доктринами этой школы являлись функционализм и интернационализм в архитектуре.
В 1925 году мэрия Франкфурта-на-Майне, озабоченная проблемами расселения рабочих, пригласила специалиста из Баухауса — Эрнеста Мая запроектировать и построить нескольких новых жилых районов, предназначенных для работников, занятых в промышленности. За пять лет архитектору удалось ввести в эксплуатацию в Новом Франкфурте 12000 домов. Характерными чертами районов, построенных Маем, являлись их простота, функциональность, равное обеспечение жителей инфраструктурными объектами и зелёными насаждениями.
Эрнест Май был новатором как по части проектирования, так и в области реализации своих проектов. В целях экономии он разработал схему производства стандартизированных деталей для зданий. Эти типовые детали массово производились в специальных мастерских и собирались на месте в готовые конструкции. Подобный полуконвейерный способ возведения сооружений послужил прообразом для дальнейшего типового строительства во всем мире.
Кроме удешевления строительства, метод Мая позволял решить целый ряд других проблем: отказаться от приобъектных складов, занимающих территорию и поглощающих ресурсы, ускорить процесс возведения новых зданий путём работы в несколько смен.
Подобные решения в итоге привели и к упрощению работы с генеральными планами районов. Сборка генплана сводилась по большей части к размещению в пространстве типовых единиц, при этом учитывался фактор инсоляции (равномерного распределения солнечного света). Попутно группа Мая разрабатывала унифицированные условия быта для рабочих семей. Архитекторы видели себя в роли наставников, стараясь внедрить новое мышление и новый образ жизни в косную среду рабочих, при этом совершенно не считаясь с личным мнением будущих жильцов.
Именно в Новом Франкфурте впервые появились так называемые «франкфуртские кухни», спроектированные Маргаретте Шютте-Лихоцки. Подойдя к планированию с точки зрения расчёта временных затрат на рабочем месте, Маргаретте с линейкой и секундомером замерила все движения домохозяйки, готовящей еду для семьи, и пришла к выводу, что очень много времени тратится впустую. Она уместила кухню на шести с половиной квадратных метрах и разработала такой комплект модульной мебели, который бы позволил максимально эффективно приготовить пищу, минимизировав при этом трудозатраты на готовку.
Позже, в конце 1940-х годов, советские инженеры подобным же образом будут планировать кухонные блоки в серийных панельных домах. Интересен тот факт, что знаменитый «хрущёвский холодильник», выполненный в виде вентилируемой ниши в стене под окном, тоже перекочевал в панельные дома ранних серий прямиком из «франкфуртской кухни».
На первых парах подобное дизайнерское решение не оценили. Критики называли творение Маргаретте Шютте-Лихоцки «негибким» и «неудобным». Всему виной власть привычки: в описываемый временной интервал домашняя кухня представляла собой нагромождение сервантов, разнообразных столов, угольной печи, и тому подобного. Впрочем, именно «франкфуртская кухня» впоследствии послужила прообразом организации пространства на современных кухнях по всему миру. В одном только Нью-Франкфурте таких кухонь было собрано порядка нескольких десятков тысяч.
Триумфальное окончание стройки в 1929 году ознаменовалось конгрессом современных архитекторов, проведённым во Франкфурте-на-Майне с подачи бюро Эрнеста Мая. На встрече присутствовали делегаты в том числе и из Советской России. Проанализировав проделанную Маем работу, они пригласили специалиста в Москву по семилетнему контракту. Советское правительство было заинтересованно в индустриальных методах возведения жилья и промышленных объектов, как никто на белом свете. Май счёл такое предложение весьма почётным, и незамедлительно согласился. Он в числе целого ряда представителей Баухауса уехал работать в СССР.
Вовремя: архитектурная школа была разогнана национал-социалистами в 1933 году, а виднейшие германские архитекторы, обвинённые в марксистских взглядах, покинули родину. Гитлер вполне определённо высказался относительно Баухауса: «Конструктивистская архитектура и плоские крыши — еврейское изобретение».
Увы, творческая судьба Мая и многих других немцев в Советской
России сложилась не самым удачным образом. Так, Май допустил ряд просчётов в оценке климатических условий проектируемых городов. От маститых советских архитекторов в адрес немца раздавались критические замечания. "Никто не будет оспаривать, что с точки Госплана все соблюдено, но все-таки от нее (планировки) веет какой-то скукой", - отмечал академик Щусев в 1930 году.
Помимо всего прочего, типовые проекты Мая подразумевали наличие относительно ровной поверхности на объекте строительства, что далеко не всегда вписывалось в реальные условия местности.
Существовал и конфликт интересов: советское правительство во главу угла ставило планы по индустриализации, а иностранные архитекторы настаивали на выделении большего объёма денежных средств для жилищного строительства. Один из сотрудников группы Мая, Вальтер Швагеншайт, писал:
«Исходя из реальной жизни в развивающихся районах, я говорю – Советский Союз ещё долго сможет строить только примитивные бараки. Имеющиеся материалы и силы они вынуждены использовать для строительства промышленности. Одноэтажная застройка из местных материалов – это правильный путь. А потом я предлагаю барачный город по мере поступления денег, материала и рабочей силы перестраивать».
Так оно и получилось в итоге, но Эрнест май этого уже не увидел: в 1933 году, с ростом конфликта между иностранными архитекторами и советскими должностными лицами, Май и многие из его коллег разорвали свои контракты с Союзом. Эрнест Май переехал в Кению, поскольку не горел желанием работать в нацистской Германии, особенно учитывая свои еврейские корни. Архитектор оказался на родине уже после войны, и вернулся к архитектуре. Он скончался в 1970 году в Гамбурге, в возрасте 84 лет.
Источники:
Л. В. Монина «Веймарская республика как социальное государство».
Е. С. Косых «Смешанные общества в советской экономике и внешней политике 1920-х гг»
М.Г. Меерович «Америка и Германия в борьбе за советскую индустриализацию».
Т. Гнедовская «Немецкая архитектура между модернизмом и традиционализмом».
Бонвеч Бернд «История Германии. Т.2"
#история #архитектура #ссср #архитектурассср #бараки #кровавыйсталин #историяроссии #империя