В последнее время бывали такие тяжелые, невыносимые, неподъемные дни. Серое свинцовое небо, исчерченное голыми, без листвы, ветками тополей и лип. Испещренные воронами и галками, то и дело проносящимися мимо окон квартиры. В такие дни мне постоянно казалось, что эта темнота, серость и сырость — это все навсегда, навечно. Это останется здесь. Это никуда не уйдет.
Поэтому, когда выглядывало солнце и случались редкие погожие или относительно погожие дни, либо часть дней, когда солнце проглядывало сквозь тучи, золотя лучами уже выпавший снег, крыши сталинок, скамейки в парке у дома, такие моменты казались чем-то совершенно непонятным.
Хотелось, чтобы ушло уже и солнце это, и чтобы не было ни тепла, ни света. Чтобы сырость, сырость, сырость. Тьма, тьма, тьма. И небо, тяжелое, грузное. Словно это огромный гиппопотам распластал свое брюхо надо мной.
Самое страшное во всем этом было не то, что тьма казалась вечной. Напротив, тогда во мне жило полное ее принятие. То есть, если и суждено тьме поселиться в моем городе навечно, то и пусть. Привыкну. Не страшно. Страшно было то, что все это — в конце ноября. Одного из моих любимых месяцев года. Когда начинаем включать вечерами гирлянды, в магазинах появляются первые кислые мандарины и завозят первые елочные игрушки. Когда начинала присматривать подарки на Новый год, открытки и думать о меню на праздничный стол.
И вот все это рухнуло. Вернее, накрылось тьмой. Не живо ничто, не радо было ни гирляндам, ни мандаринам, ни открыткам. А блеск игрушек на елку и вовсе печалит.
Потому что в душу снова пробрался тот самый старый тролль, который шепчет, посмеиваясь: «Это же мишура! Это напускное! Ненастоящее. Хотя... продолжай, ты ведь так любишь все ненастоящее. Театр кругом. Маски. Весело, да? Так люби! Кто ж мешает?! Только помни — у всего фальшивого есть срок годности. И наступает он внезапно. Когда не ожидаешь. А ты никогда не ожидаешь. Потому что ты в любую мишуру веришь, как в настоящее и всамделишное. И ждешь, что это будет всегда. Впрочем, не буду разубеждать. Верь. Хоть это тебя спасает».
И почему-то противостоять этому троллю я не могла. Кивала, соглашаясь. Но теперь поняла: не соглашаюсь - я упрямо продолжаю верить. Верить в то, что все же та сказка, в которую я верю, станет реальностью. И что чудеса случаются. И что живут в мире эльфы, драконы и гномы. И есть цветок папоротника. И есть рыцари. Точно есть. Я верю. А старого тролля я попрошу помолчать.
И удалиться.