Дневник, семнадцатое июля.
"Какой-то дом. Я что-то пишу чернилами при догорающей свече. Свиток лежит на небольшом дубовом столе, огромная чернильница из малахита стоит чуть поодаль — на ней вырезан причудливый дракон.
За окном уже стемнело; неожиданно в комнату врывается девочка лет десяти-одиннадцати и начинает что-то оживлённо говорить. Слов я не различаю, все звуки сливаются в один сплошной гул. Замечаю лишь активную жестикуляцию ребёнка, прежде чем провалиться в беспамятство.
Следующая картинка — ярмарка. Обычная ярмарка на открытом воздухе, где можно купить абсолютно всё. Лично я торгую книгами. Какие книги сказать тоже невозможно: буквы расплываются, от попыток что-либо прочитать начинает болеть голова. Погода резко портится, небо, бывшее кристально чистым только что, затягивается практически чёрными тучами, солнце скрывается полностью, близко сверкнула молния, где-то вдалеке слышны раскаты грома.
Толпой резко овладевает паника — все бегут, не разбирая пути, кричат, не слыша собственного голоса. Нарастал страх и внутри меня, захотелось скрыться, спрятаться, убежать как можно дальше от этого места. Все чего-то боялись, и я вместе с ними. Как обычно, слишком много вопросов и слишком мало ответов.
После пятнадцати минут блужданий по ярмарке, мне наконец-то удалось выбраться из толпы и свернуть на незаметную тропку. Местность не была мне знакома, но откуда-то была уверенность, что эта тропа кончится оврагом, за которым начинается лес, вход в который лежит через болото.
Когда я уже покоряла овраг, на вершине появился силуэт человека в балахоне. Внутренности скрутило страхом, но пути назад не было — за мной следовало ещё две фигуры. В голову упорно лезли мысли о "Всадниках Грозы", якобы карающих всех, кто преступил закон. Правда какой именно закон, и как они определяют, кого надо карать, в легендах об этих нелюдях — или людях? — не уточнялось. Пытаясь обойти преграждающую мне путь фигуру с наскока, я подскользнулась, и моё падение совпало с выстрелом Всадника: лоб обожгло болью, в глазах помутнело и я скатилась обратно в овраг. Осторожно ощупав себя и не найдя никаких повреждений, я, дождавшись, пока человек в балахоне присоединиться к своим собратьям, попыталась потихоньку, на четвереньках, покинуть овраг.
Либо я слишком поторопилась, либо эти нелюди обладали каким-то сверхчутьём, но побег не удался: стоило мне только взобраться на овраг (до спасительного болота оставалось пара шагов), все три фигуры словно материализовались рядом. Всадники оказались компанией из двух девушек и парня. Девушки были одинакового роста; одна с рыжими волосами, подобно Мериде из мультфильма "Храброе сердце", другая с серебристой косой. Разных по комплекции и чертам лица девушек объединяло лишь одно — рост и полностью чёрные, как у демонов в сериалах, глаза. Лицо парня рассмотреть возможности не было — оно всё также было надежно скрыто капюшоном мантии. Все трое одновременно начали поливать меня какой-то дрянью, от которой нестерпимо жгло кожу, но, к моему удивлению, никаких других повреждений не было.
Попытку к бегству не было смыла даже предпринимать, ноги будто приросли к земле, руки повисли плетьми и отказались слушаться. Мучение продлилось не слишком долго по моим биологическим часам — Всадники исчезли так же внезапно, как и появились. Я обессиленно свалилась на землю, снова проваливаясь в беспамятство, а перед глазами продолжали стоять странные глаза с серебряными зрачками — единственное, что можно было разобрать из под капюшона последнего Всадника.
Проснулась я уже в своей кровати. Наконец-то в своём мире! День прошёл на удивление спокойно, но фигуры в просторных балахонах то и дело мерещились тут и там. Что это за чертовщина?! Как мне теперь жить?"