23 февраля 1996 года. 09 часов 20 минут.
Солнце слабыми лучиками прощупывало фасад массивного, недавно отреставрированного здания с безликой табличкой на входе. Огромная, в три этажа, обнесенная по периметру величественными колоннами постройка, смело могла быть памятником культурного наследия столицы, либо на худой конец стать приютом для городского музея.
С конца 70-х годов, помещение было отдано под штаб одной из коммунистических организаций города, кующих партийные кадры, и несущих пропаганду социализма в массы, здесь же находился Дом пионеров и школьников, занявший многочисленными кружками и секциями все левое крыло. Десять с небольшим лет, над тяжелыми дубовыми дверьми, располагался нетленный красный баннер, указывающий на единственно верный путь, коим необходимо двигаться для достижения гармонии с социалистическим движением.
В начале 1991 года, из здания как ненужный мусор, были выброшены и пионеры с их кружками да транспарантами, да так и боле менее пустившее корни в помещение, общественное пролетарское движение. Здание обнесли забором, установили камеры. Даже те кто проживал рядом, не имели представления, что происходит там, за глухими выезжающими воротами, с невозмутимым охранником на входе.
В кабинете, с большим, тяжелым столом посредине, и стоящими вдоль него кожаными, удобными креслами находилось три человека. Огромные окна, завешанные плотными, черными шторами, исключали попадание даже лучика света. От стоящих посредине стола, словно солдатиков на построении, торшеров, исходил слабый зеленоватый свет.
Высокий, крепкий мужчина лет пятидесяти, задумчиво покручивал на безымянном пальце обручальное кольцо, и украдкой, рассматривал сотрудника, зачисленного в его группу вместо потерянной боевой единицы. Конечно, место выбывшего из боевой связки, по трагическому стечению обстоятельств майора Куликова, не могло долго оставаться пустым, и в этот раз полковник Сергеев посчитал, что приоритет выбора ляжет на него, но получилось совсем наоборот. Его просто поставили перед фактом. По всей видимости руководству было виднее, кто будет использован в качестве ударной силы звена, но колючий взгляд назначенного капитана сразу не понравился Леониду Васильевичу, а он привык доверять своей интуиции.
Два дня назад состоялась их приватная беседа с куратором группы Аркадием Владимировичем. Обмолвившись дежурными фразами по поводу безвременно ушедшего, пусть даже и не геройски погибшего при выполнении очередного задания государственной важности майора, да посетовав на кадровый голод, ему был представлен молодой капитан. Шеф сухо пояснил, что стоящий напротив его стола по стойке смирно, невысокий молодой парень, будет назначен в его группу, и подождав пока полковник прощупает взглядом сотрудника замершего словно кремлевский курсант на посту номер один, коротко бросил капитану, — свободны пока. Отточенным движением крутанувшись на месте, но тем не менее успев ожечь Сергеева пронзительным взглядом, капитан Шилов строевым шагом покинул кабинет.
Совершенно не обращая внимания на недоуменный взгляд полковника, Аркадий Владимирович бросил перед его лицом туго набитую документами папку. – Леонид Васильевич, я знаю о чем вы сейчас подумали, но прошу вас, не делайте поспешных выводов. Специалисты сошлись во мнении, что Шилов именно тот кто вам нужен. По крайней мере обстоятельства диктуют нам свои правила, и решения приходится принимать единственно верные. Опыта работы в группе у него нет, он одиночка, и ваша первостепенная задача, в сжатые сроки включить его в работу. Ему совершенно не нужно знать всех моментов операции, я рекомендую использовать его вслепую. Вся интересующая вас информация, включая заключения аналитиков и психологов в этой папке. -У вас два часа товарищ полковник, я любезно предоставлю вам свой кабинет. – И пододвинув Сергееву папку, Аркадий Владимирович поднялся, похлопал себя по карманам, достал связку ключей, запер сейф, и еще раз добавил: - У вас два часа. После чего вышел из кабинета и щелкнул замком на двери.
Нелепая смерть Куликова, погибшего в случайном ДТП, еще раз напомнила полковнику о непреклонности судьбы. И какими бы полномочиями ты не был бы наделён, перед ликом смерти, все становятся одинаковы. Будь ты профессором, положившим всю жизнь на поиск чудодейственной вакцины от неизлечимого недуга, либо профессионалом своего дела по борьбе с преступностью, ни одно, ни другое не даст полной защиты от прогрессирующего рака, или от шальной пули бандита. Так и судьба майора Куликова, в недавнем прошлом эксперта по экстремальному вождению, осталась равнодушной к его опыту и заслугам в этой области. Последнее, что смог разглядеть уставший водитель в дождливый вечер, направляющийся с допустимой скоростью домой, так это силуэт маленького пешехода с ранцем за плечами, да напуганными широко открытыми глазами. Резко вывернув руль, и на секунду утратив контроль за обстановкой на дороге, вогнал свою новенькую ауди под груженный арматурой прицеп, стоявший на обочине.
- Сейчас начнется представление – подумал Леонид Васильевич старательно рассматривая блестящий носок своей туфли. Он украдкой еще раз посмотрел на безмолвно сидящего, с ничего не выражающим лицом Шилова, — мда, ну как этот капитан с холодными глазами, может заменить Куликова? – Сергеев вспомнил круглолицего высокого парня с постоянно красными щеками. И отмахнув от себя горестные мысли, перевел взгляд на бесшумно отворившуюся, тяжелую дубовую дверь.
- Товарищи офицеры, — Сергеев принял строевую стойку, все мгновенно последовали его примеру. В кабинет быстрым шагом вошел среднего роста мужчина в дорогом сером костюме. Огромные плечи вошедшего не мог скрыть даже идеально подогнанный по мощной фигуре пиджак, а дорогие кожаные туфли подчеркивали статус.
– Ну, здравствуйте господа, офицеры. Сами знаете причину побудившую собрать нас в группу.- Там, – мужчина многозначительно поднял верх палец, — крайне озабочены, положительным решением нашего вопроса. После, кинув кожаную папку на стол, и глядя в глаза заерзавшему в кресле Леониду Васильевичу, старшему группы полковнику, пережившему трех руководителей генералов, сел на стоящее во главе стола кресло.
- У кого дальневосточное направление? – Уверенный четкий тон говорящего, выдавал в нем военного. Окинув оценивающим взглядом поднявшегося высокого мужчину с короткой аккуратной стрижкой, задал вопрос, — надеюсь у вас подполковник Лукин, все будет под контролем? – подумав секунду, он взял со стола чистый лист с карандашом, и положил перед собой.
- Что по Ревунову? - Не отказались еще от своей затеи включить его в разработку? – Леонид Васильевич положил на блестящую столешницу сцепленные замком руки, ровно произнес, — мне нужно еще три месяца, чтоб включить его в игру, и еще столько же, чтоб пошел обратный процесс. Обстановка там сами знаете какая, и любое поспешное телодвижение может только усложнить и сорвать операцию. Поэтому считаю целесообразным, — он сделал небольшую паузу, — задействовать Кургина, только он сможет держать под контролем Ревунова.
- Егор Владимирович, — куратор еще раз внимательно посмотрел в сторону подполковника, задумчиво сидящего и остановившего взгляд на не существующей точке посредине стола. - Вы согласны с таким решением? Егор Владимирович словно почувствовав разряд тока дернулся, и произнес – Да я согласен с Леонидом Васильевичем, присутствие Кургина в предстоящей операции необходимо. Все указывало на то, что подполковнику тяжело далось принятие решения, и Леонид Васильевич увидев его состояние, быстро добавил – под мою личную ответственность.
Видимо Аркадию Владимировичу больше нечего было добавить и он быстро произнес - берите под контроль таможню. После чего внимательно посмотрел в глаза Сергеева, - включайте в работу пополнение. Леонид Васильевич скользнул взглядом по коротко остриженной, обнажившей шрамы голове Шилова, и подумал - даа капитан, как же ты некстати, где же тебя били так сильно, да не добили? - Полковник, завтра представьте план мероприятий и рекомендаций по включению капитана Шилова в группу, коротко бросил Аркадий Владимирович и поднялся, Сергеев произнес дежурное, – товарищи офицеры! Все одновременно приняли строевую стойку, и проводили взглядом удаляющегося куратора.
- Не скажу что мне очень приятно, но добро пожаловать в команду, - Леонид Васильевич решил не скрывать свое отношение к капитану и продолжил, - доведу вкратце, есть груз, есть маршрут. Наша задача осуществить контроль за перемещениями, ничего нового. - Я считаю, что вы товарищ капитан реализуетесь в процессе работы, так как будете выполнять задачи соответствующие вашему профилю и подготовке. Руководство операцией осуществляю я. Подполковник Лукин моя правая рука, - и опустив на секунду глаза, поднял взгляд на черные как угольки глаза Шилова, с ухмылкой добавил, - а ты естественно левая.
Подразделение «Л» было создано еще в 1961 году с началом Берлинского кризиса. Разгорающаяся искра противостояния мировых держав, требовала реализации не только дипломатических инструментов, но и механизмов, которые при обнародовании, либо раскрытии, могли с легкостью привести к прямому вооруженному конфликту. Полная конспирация, обвешенная грифами секретности, позволяла осуществлять и решать задачи по ликвидации даже высоких политических фигур, которые на прямую, либо косвенно могли негативно влиять на процессы происходящие в стране, и рассматриваемые руководством союза, как злокачественная опухоль, требующая немедленного удаления.
Широкий спектр полномочий и рычагов управления, а так же моральный облик сотрудников способствовал безотказной работе группы, и если вдруг какая-то часть отлаженного и выстроенного механизма начинала давать сбои, она просто демонтировалась, и на ее место внедрялась другая, более новая и модернизированная деталь.
Конечно, руководство не имело право рассекречивать выбывшие звенья, и сотрудник по тем или иным причинам отдавший жизнь во имя существования группы, мог быть похоронен под другим именем, с присвоенной ему совершенно противоречивой легендой. Но в большинстве случаев, останки недавних героев своей страны, просто отправлялись на вечный покой под бетонные плиты без имени и регалий, куда-нибудь на окраину деревенского кладбища. Таким образом, смерть майора Куликова, добавила лишь скромный памятник на краю разрастающегося кладбища, бронзовая табличка которого говорила, что в этом месте похоронен Иванов Иван Михайлович. Со слов немногочисленных провожающих в последний путь, можно было узнать, что покойный рядовой инженер, который умер от цирроза печени.