Это было странное состояние, когда ты вдруг понимаешь, что в груди внезапно кончился воздух, а ты не можешь больше вздохнуть. Не получается! Ноги вдруг подкосились, и я тяжело упала, на стоящий рядом стул. В ушах звенело, и я словно сквозь вату слушала голос мужа, но не понимала ни одного слова. Этого не может быть! Это не правда! Неделю назад она сидела здесь, рядом со мной за столом, смеялась и говорила, что её готовят к выписке. Это какая-то ошибка!
- Ань, я скоро буду. Держись, моя хорошая. – наконец-то расслышала я голос мужа.
Я крутила в руках кофту и не помнила, не понимала, зачем я её взяла. Встала, затем снова опустилась на стул. Сил не было, жутко разболелась голова. «Надо бы позвонить Юльке» – мелькнула у меня мысль, и я взяла трубку.
- Алло, Егор. Слушай, поездка отменяется. Приезжайте сюда, все расскажем. Нет, пока не могу. Сама еще ничего толком не знаю. Приезжайте.
События того дня, да и последующих слились для меня в какой-то непонятный калейдоскоп людей, лиц, действий. Я что-то делала, суетилась, но все чувства были словно заморожены, словно я наблюдала за всеми со стороны. Я не помню была ли на похоронах Алла, приезжала ли мама с братьями. Я не помню, где и с кем был Митька, Светин сынок, до дня, когда ему исполнилось бы годик, сестренка не дожила пятнадцать дней. Я не помню даже, где были мои дети и когда мы забрали из тубдиспансера Пашку.
А мы забрали! Потому что просто не могли оставить его там.
С врачами, медсестрами и прочим персоналом разговаривали наши мужья. Я не могла. Просто не могла!
Света умирала в страшных мучениях. Все назначения ей в тот день отменили, так как действительно собирались выписывать. И как кто-то сказал, что эту капельницу уже можно было и не ставить. Но видимо, судьбе было так угодно, и сестренке её поставили. После того как лекарство было прокапано, Света пошла в туалет. Кто-то говорил, что она упала, когда только дошла до него, кто-то, что, когда уже вышла, так ли это на самом деле важно. Важно другое, что она закричала, громко, пронзительно, словно от очень сильной боли и упала.
Реаниматологов в тубдиспансере не было, как и не было многого другого. В другие больницы её отказались принять. А сестренку били страшные судороги, её маленькое, худенькое, хрупкое тело ломало от страшной боли, и она кричала. Кричала, пока не потеряла сознание. И её сердце, сердечко двадцатилетней девчонки, мамочки одиннадцатимесячного Митьки, не выдержало и остановилось. Что тому было причиной, мы не знаем до сих пор.
Нам в наглую было заявлено, что наша девочка была наркоманка и поэтому умерла.
Вот только анализы, которые были сделаны после её смерти, никаких запрещенных веществ в её крови не обнаружили. Не было там ничего лишнего, кроме того, что должно было быть, лекарства то она принимала.
Как нам потом, рассказывали сотрудники диспансера, что просроченные лекарства выбрасывали и уничтожали коробками.
В суд мы не подавали, как нам сказали юристы, если не разбираешься в медицине, то выиграть дело практически невозможно. Задолбят терминами, нервов потратим много, а толку будет ноль. Не один год позднее, я возвращалась в мыслях к этому горестному событию. Все тогда было сделано неправильно. Надо было писать заявление и в прокуратуру и в милицию. Не надо было опускать руки. Те, кто убил Светочку, должны были быть наказаны. Одна надежда, что их наказала жизнь.
Вспоминала я и наш с ней разговор, о том, что она отдаст Митьку - Юльке с Егором. Так и вышло, только вот родить себе она больше не сможет.
На всю жизнь я запомнила и сон, что приснился мне после похорон. Мы сидели с ней, на подоконнике. И она говорила, что комната в общежитии у неё хорошая, только соседи все в возрасте, но есть один интересный парень. она с ним еще не познакомилась. И что много комнат еще пустует.
На девять ден мы поехали на кладбище и действительно рядом было много пустых могил и всего лишь один парень, который был ей близко по возрасту. Возможно я обратила на это внимание во время похорон и сознание облекло эту информацию вот в такую форму. Не знаю.
Как бы там не было, а жизнь продолжалась.
Мы с Юлькой все же съездили и распродали закупленные вещи. Это была последняя Юлькина поездка, так как они с Егором усыновили Митьку, и сестра пошла в отпуск по уходу за ребёнком до полутора лет.
В Кустанае становилось все труднее закупить товар, полки магазинов пугали своей пустотой. А рынки возле магазинов становились все многолюднее и разнообразнее по ассортименту. Челноки потянулись в Челябинск, Питер, Москву и Алма-ату.
Поехали в Москву и мы с Сережкой, оставив детей на мою маму.
*********************************************************
Продолжение следует.... Смотрите ссылку в Оглавлении часть 4
Начало истории В оглавлении часть 1