Часть 48
Кинтар озабоченно ковырялся в носу, когда на экране появился Рилош.
– Ракеты к запуску готовы, командир. Когда будем начинать?
Кинтар шумно вздохнул, прервав увлекательное занятие и взглянул на часы. Потом он снова потеребил нос, косясь одним глазом на другой дисплей, где нескончаемыми колонками бежали колонки цифр и символов, и наконец, собравшись духом, вымолвил:
– Через час. Я дам знать, когда обработка файлов будет закончена.
Несмотря на страстное желание уничтожить цитадель, во что бы то ни стало, Кинтар всё же внял увещеваниям помощника и дождался, когда зонды соберут необходимую информацию. Сейчас как раз шла обработка этих файлов. До завершения оставалось двадцать минут и Кинтар ещё накинул время на размышления. Впрочем, судя по оценочным данным, особых перемен не предвиделось. Зонды не могли заглянуть в недра земли, а горный хребет заканчивался в ста километрах от плато. Конечно, система смоделирует это переход и выставит своё суждение, но вряд ли цепочка замкнётся.
Так оно и случилось. Оставшееся время Кинтар потратил на обдумывание грамотного нанесения удара.
Через час он вызвал по селектору Рилоша и предложил ему свой план действий.
– Прежде всего надо сломать защитный барьер, – сказал Кинтар. – Сколько у нас осталось ракет с ядерными боеголовками?
– Шесть, командир.
– Вот, – сделал акцент на этом слове Кинтар. – Разбрасываться ими мы уже не можем. Как только пробьёшь защиту – двух будет достаточно, чтобы снести это поганое гнездо. Надеюсь, с основными ракетами у тебя проблем нет? – уточнил он.
– Ещё пятьдесят, командир, – бойко доложил Рилош. – Не считая тактических.
– Вот и прекрасно, – улыбнулся Кинтар. – Начинай.
***
Федерякин поднялся с места и обошёл весь подземный бункер, заглядывая в каждую щель.
– Ты чего там высматриваешь? – не выдержал капитан.
– Ищу одно архитектурное излишество. Карцер, – пояснил он. – Что-то найти никак не могу.
– И не найдёшь. Не хватало ещё, чтобы я с вами нянчился, – хмуро заявил капитан. – Кому не нравится – на катер и на базу. Там разберутся, что с вами делать.
– Ну вот, – расстроился Федерякин. – Только я в карцер намылился, а тут бац, лавочка закрыта.
– Для тебя, – улыбнулся капитан, – могу сделать исключение. Камера дезактивации вполне сойдёт. Через час взвоешь. А если на всю катушку включить, то и пяти минут хватит. Форменная душегубка будет. Идёт?
– Не. Это не карцер, а камера пыток получается, – деланно возразил Федерякин. – Я так не согласен. По уставу пытать не положено.
– А кто узнает? Скажу, замок заело, – усмехнулся капитан. – Делов-то.
Наверху зашевелился Сазонов и попросил Федерякина:
– Подмени на пару минут. Мне в туалет надо.
– Страшно стало? – улыбнулся Федерякин. – Ладно, иди. Воевать надо с пустым желудком и облегчившись, – нравоучительно заметил он. – Тогда со страху не обделаешься и в сон клонить не будет.
– Пошёл ты, философ, – буркнул Сазонов и мигом слетел со своей этажерки. – Смотри, опять не перепутай, – язвительно напомнил он, проходя мимо Федерякина. – Слева кресла нет. Строго направо.
Федерякин что-то буркнул и кряхтя полез наверх. Спешить было некуда. Он не спеша опустился в кресло и окинув рассеянным взглядом дисплеи, блаженно прикрыл глаза. Тишь да гладь божья благодать. Поэтому он не сразу заметил, что на экране радаров высветился тревожный восклицательный знак и замаячили четыре точки.
– Капитан, – спохватился Федерякин. – У нас гости. Четыре объекта на радаре. Что будем делать?
Капитан бросил на него удивлённый взгляд и недовольно мотнул головой.
– Что будем делать? – передразнил он прапорщика. – Атаковать будем. Что ещё. Есть другие предложения?
Федерякин заёрзал в кресле и бросил беспокойный взгляд в сторону туалета. Что-то парень там засиделся. Не вовремя ему приспичило.
Всё-таки опыта было маловато и Федерякин сознавал это. Сазонов руку уже набил на этом деле и разделал бы ракеты под орех ещё на подлёте. А ему дай бог одну подбить.
Он тяжко вздохнул и попытался поймать в «прицел» одну из ракет, но почти сразу же отказался от этой затеи. Ракеты как полоумные то и дело резко меняли курс и «настроиться» на них было практически невозможно.
– Да пошли они, – в сердцах бросил он. – Товарищ капитан, но так невозможно работать. Что они как белки по деревьям скачут, – пожаловался он. – Разве поймаешь.
– Успокойся, – лениво отозвался капитан. – Защита без тебя отобьёт.
– Угу, – насмешливо промычал Федерякин. – Там ещё четыре появилось.
– Вижу, – всё так же спокойно продолжил капитан. – Сейчас Сазонов придёт и сделает им козью рожу.
– Морду, – поправил Федерякин. – Рожу, это когда язык показывают, – авторитетно заявил он. – Только кажется мне, что мы раньше умрём, прежде чем он с толчка слезет. Не хотел бы я такой смерти, – позлорадствовал он.
– Ты бы лучше хоть одну сбил, – осадил его капитан, – чем болтать всякую чушь. Почётная смерть не от места зависит, а от суждения людей. Напишут: «погиб при исполнении» и уважение тебе обеспечено, потому как от тебя вряд ли что останется. Так что не юродствуй. Смерть тебя где хочешь найдёт, если ты нужен будешь ей.
– А разве могут что-то другое написать? – удивился Федерякин.
– Могут, – подтвердил капитан. – Напишут: «пропал без вести» и поминай как звали. Ни доблести, ни славы в тебе никто искать не станет.
Наконец появился Сазонов и страсти поутихли. Он занял своё привычное место и проводив Федерякина насмешливым взглядом, ехидно бросил вдогонку:
– Я всё слышал.
– Ну и что? – равнодушно пожал плечами Федерякин. – Ты у нас ас, вот и доказывай. Попробуй только не сбей хоть одну. Узнаешь, почём фунт лиха у Федерякина стоит.
***
Взревели пусковые установки противоракетной обороны и небо озарилось яркими вспышками, пока ещё далёких взрывов. Две ракеты противника удалось сбить сразу, но оставшиеся две сумели ускользнуть и воткнулись в защитный периметр. Гигантские розочки огня и дыма заполонили обзорные экраны и приходилось лишь догадываться, что происходило там на самом деле. Только Сазонов, невозмутимо и стремительно выбивал на клавиатуре свою затейливую трель и каждый раз, при удачном попадании в цель, его лицо освещала счастливая улыбка. Но только на миг. И он снова становился средоточием вселенной.
Федерякин скрупулёзно подсчитывал потери: свои и противника, и завидев печальный ноль в обоймах ракетных кассет, невольно заголосил:
– Всё капитан. Я пустой. Они там что, совсем ополоумели, эти пришельцы? Двенадцать ракет! И ещё четыре на подлёте. Где они их только берут? Штампуют что ли? Две сюда точно прорвутся.
Капитан видно знал что-то большее или просто был уверен, что этого не произойдёт и спокойно бросил:
– Не прорвутся.
– Ага, – фыркнул Федерякин. – В прошлый раз вы тоже так говорили.
– Тогда темно было, – усмехнулся капитан. – Не разглядел.
Федерякин бессильно откинулся в кресле и упёр взгляд в потолок.
– Всё. Кранты нам, – с благодушным сарказмом выдохнул он. Ни капли сожаления или страха. Лишь глупая насмешка над происками судьбы.
На экране радара вспыхнули ещё две точки и капитан «обнадёжил» Федерякина.
– Видишь ещё две точки?
Федерякин скосил глаза на экран и утвердительно мотнул головой.
– Это их последний заход. Скорее всего, две последних с ядерными боеголовками. На добивание.
– Спасибо. Утешили, – фыркнул Федерякин и снова уставился в потолок.
– Я вот только не пойму, – словно не заметив иронии, продолжил капитан. – Как они нас вычислили? Наверное, когда света не было. Да, – огорченно вздохнул он. – Прошляпили мы это дело.
– Мы-то здесь причём? – отозвался Федерякин. – Это не от нас зависело.
– Как же не от нас, – возразил капитан. – Надо было небо просканировать. Где-то же эти тарелки висели, а мы их не заметили.
– Тогда это моя вина, – огорчённо вздохнул Федерякин. – Плохой их меня зенитчик.
– Твоя, – согласился капитан. – И моя тоже. Не усмотрел. Вот и расплатимся сейчас за свои грехи, – улыбнулся он. – Наказание неизбежно. И неотвратимо, – надзирательно поднял палец он вверх.
– Если выживу, больше за этот пульт не сяду, – пафосно заявил Федерякин. – Никакой альтернативы за наказание. Только смерть. Я может, в карцере посидеть хочу. Так нет же! Даже в такой малой радости отказано, – сердито завершил он свою речь, весёлым взглядом посматривая на капитана.
– Шутить на том свете будете, – раздался глас с высоты. – Держись, братва! – крикнул Сазонов и спрыгнул с площадки.
– Сейчас больно будет, – предупредил он, усаживаясь на пол.
– Значит, пора, – вздохнул капитан и наотмашь хлопнул ладонью по большой красной кнопке на столе. – Сколько осталось? – осведомился он у Сазонова.
– С полминуты, – пожал плечами Сазонов, – может больше.
– Тогда лезь обратно, – улыбнулся капитан. – Кукиш с маслом они получат, а не цитадель, – и обвёл всех торжественным взглядом. – Время Михайлова пришло.
– Наконец-то, – облегчённо вздохнул Федерякин. – Я уж думал, он скоропостижно скончался или его в карцер посадили.
– Типун тебя на язык, – пригрозил капитан. – Шуточки у тебя плохие. – Такие люди…
Капитан задумался, подбирая нужные слова и в этом момент, пол словно подпрыгнул и гулкое эхо пронеслось по подземелью.
– А чёрт.
Сазонов распластался на полу и закрыл голову руками. Но второго удара не последовало и он осторожно приподнял голову.
– Кнопка не работает? – спросил он у капитана.
Капитан неопределённо качнул головой и бросив взгляд на безжизненные экраны, потянулся к пульту управления.
– Должна работать, – пробормотал он и утопил кнопку до отказа.
– Чего раззвонился? – раздался весёлый голос Ковальчука. – На улице солнышко светит. Птички поют, а он тут воюет, понимаешь. Поднимись наверх. Нет уж никого.
– Да у нас мониторы отключились, – отдёрнув руку от кнопки, смущённо стал оправдываться капитан. – Видать камеры взрывом посшибало. Удар-то был.
– Ну, не усмотрели за одной, – укоризненно наехал Ковальчук. – Бывает. Они тоже на месте не стоят. Шустрые сволочи. Все живы, здоровы? – осведомился он.
– Да живы, – ответил капитан. – Можно выходить? Война закончена?
– Надолго ли, не знаю, – сказал Ковальчук. – Но пока всё тихо.
– Тогда мы пойдём видеокамеры восстанавливать. А то слепые как котята.
Капитан поднялся и приподнял руки, приглашая к выходу.
– Вперёд, бойцы. Костюмы не забываем надевать, – предупредил он.
Бойцы дружно ринулись к шкафчику, а капитан задумчиво почесав за ухом, обратился к Ковальчуку:
– Слушай. А что там было? Мы проглядели всё.