Каждый из нас в каком-то смысле живет со своей дырой внутри. Очень многое в моем творчестве началось из желания залатать эту дыру. Первые снимки на 2-мегапиксельную камеру я делала, спрятавшись где-то на кухне или у себя в комнате, осознавая свой переход во взрослость и такое странное отсутствие понимания о том, что дальше? Черно-белые, мрачные автопортреты сменились красочными портретами друзей, в которых все равно то и дело проскальзывало что-то мрачное.
Ближе к университету я стараюсь обрасти какой-то нормальностью: послушная отличница, яро мечтающая понравиться всем и вся, я ухожу в стрит, словно в какую-то геометрию - точную науку, где тренирую покорность моменту, тренирую выдержку, выжидая кадр с замершим на кнопке спуска пальцем. Я учусь быть такой, какой нужно: чтобы поступить, чтобы понравиться мастерам, чтобы показать всем, как девочка делает круто.
Но годы покорности сменяются каким-то безразличием. Моя жизнь не начинает сиять от того, что я таки выдержала этот квест. И я ухожу в отрыв. Моей фотографии нет, и я без понятия, что с этим делать. Мне становится легче находиться в каком-то забвении, потому что вопрос, как найти СВОЁ в любимом деле оказывается каким-то слишком болезненным и непростым.
Дальше, конечно же, идёт история про принца, но ещё и зудящее ощущение того, что тебя выбрали по какой-то ошибке, потому что ты ничего из себя не представляешь. И вот уже внутри разрастается новая дырка, от которой появляется ощущение подвоха. Становится жизненно необходимым как можно быстрее найти особенную себя, пока никто вокруг ещё не заметил этой моей заурядности. И вот я даю тому, чем очарована, отразиться в фотографии. Большой рывок и большой новый мир, в котором я обретаю свою уникальность. Но из той пробитой области в груди все ещё сквозит. Я начинаю расти и случайно перерастаю все то, что было мне дорого. Приходится разобрать то, что было собрано с таким большим трудом и снова остаться с мучительным вопросом «а что же дальше».
Такого было много. Когда-то фотография была моим эскапизмом, а потом - спасением после долгой болезни. Я открывалась потоку и из боли, и из светящегося счастья. Когда-то мне не нужно было ничего латать своим творчеством, но также были моменты, когда им я пыталась заткнуть возникший сквозняк.
Для меня фотография - это едва уловимый момент. Это не шоу и не перфоманс, не заработок и не успешность. Это попытки проявить себя в мире и облепить себя той красотой момента, которую мне отчего-то сложно познать. Я все время пытаюсь остановить время, чтобы иметь возможность насладиться моментом позже. Такой эффект отложенного наслаждения реальностью - посмаковать момент вечером перед сном, разглядеть и раздуть до ощутимых размеров то, что ускользает от меня в моменте. Я выкручиваю насыщенность снимков, словно пытаюсь усилить воздействие на своё восприятие - чтобы саму же себя убедить в том, как красива и красочна жизнь и каждый ее момент. Моя фотография помогает мне залатать дыру недоверия к миру и ощущение собственной пустоты. Эта нависшая тень всегда сквозит где-то рядом, но у меня есть то, что ей противостоит. Выбор видеть красоту. Преумножать и воспитывать ее.
Творчеству не обязательно быть только результатом вашей боли, но ещё и исцелением; программой, которую вы сами пропишите для того, чтобы расчистить себя от ненужного. Не убегая и не прячась в творчестве, но позволяя этому наделить вас силой принять себя со всеми своими трещинами, дырами и даже пробоинами. Когда видишь, что сломано, то ты на шаг ближе к тому, чтобы это починить.