Говорят, что в многодетной семье дети чувствуют себя недолюбленными.
Мол, мать одна, и времени у неё на то, чтобы каждого обласкать, нет и взять негде.
И растут эти дети в уверенности, что родители любят их меньше, чем братьев и сестёр.
И потом к психологу ходят, когда взрослыми становятся, и плачут там воттакенными слезами.
Разное, короче, говорят, но мне - внезапно - есть, что ответить.
Как вы знаете, однажды меня угораздило родить звезду во всё небо.
Звезде три с половиной года сейчас, его зовут Вадим, и он мой третий сын.
Вадим уверен в своей неотразимости.
Всё, что он делает - по умолчанию прекрасно.
Он никогда не сомневается в том, что говорит и делает, потому что считает, что прав, и точка.
Когда он показывает мне свои рисунки, которые похожи на то, будто ручку расписывали, он не спрашивает, красиво это или нет. Он знает, что красиво. Он так и говорит:
-Посмотри, мама, какую красоту я нарисовал!
Когда мы играем с ним в прятки, и я говорю, что вижу его, он отвечает:
-Ты меня не видишь, - и смотрит на меня так, что я начинаю сомневаться - а не мерещится ли мне.
И вот этот мой сын никогда за всю свою жизнь не спросил у меня, люблю ли я его. У него на то нужды нет, он и так знает - мама любит его.
И недавно они с пятилетним братом, Пашей, смотрели какой-то мультфильм. То ли оранжевая корова, то ли три кота, что-то такое.
В мультфильме дети размышляли о том, кого мама больше любит.
Вадим внимательно досмотрел мультик, а потом подошёл к папе и сказал:
-Моя мамочка меня любит! - и блаженно закатил глаза.
-Конечно, любит, - ответил муж, - сильно.
-Дааа, - протянул Вадя, - очень сильно. Может быть даже немного больше, чем всех остальных.
И всё, ребята. И не надо по сто раз на дню говорить, что я его люблю. Не надо покупать дорогих подарков, чтобы ребёнок себя обделённым не чувствовал.
Достаточно помочь ему обуть сапоги, и он скажет:
-Спасибо, мамочка, что помогла, ты меня просто любишь!
И это третий сын, ребёнок из многодетной семьи, прошу заметить.
Мне даже кажется, если ему кто-то когда-нибудь скажет, что его в детстве мама не любила, то он ответит:
-Любила, - и посмотрит так, что человек засомневается - а не мерещется ли ему.
Да что говорить, Вадим - единственный мой ребёнок, в чьей любви ко мне и я не сомневаюсь.
Я, так-то, и в любви остальных детей не сомневаюсь, но только Вадим двадцать два раза за день подойдёт ко мне, обнимет, и скажет, что любит.
Только Вадим обнимает меня за ногу. И целует. Да, прямо вот в ногу.
Только он берёт мою руку, прижимает к лицу, растекается от удовольствия, а потом - дышит в ладошку.
В общем, я люблю всех своих детей одинаково, на самом деле.
А вот Вадя, кажется, любит меня так сильно, что, может быть, даже немного больше, чем все остальные.
Только вот теперь меня один вопрос беспокоит - неужели и этот мой сын, когда станет взрослым, найдёт на что пожаловаться психологу?
