Все, кто читал “Капитанов песка” Жоржи Амаду, наверняка, споткнулись на фразе “Анинья, мать святого”. Дальше об этом святом не сказано ничего - кто он, где живет, как добился этого статуса. А вот его мать, судя по контексту, далеко не ревностная католичка. Этот второстепенный, хотя, достаточно колоритный, персонаж предстает перед читателями кем-то вроде местной знахарки. Профессия не самая поощряемая христианством. Почему тогда сын - святой? В некоторых изданиях книги фраза “мать святого” берется в кавычки. Никакого пояснения к ней нет, во всяком случае, в русских переводах я не находила.
Спешу заверить вас - никакого святого мать Анинья на свет не производила. Mãe de santo или pai de santo если речь идет о мужчине - это статус человека в афро-бразильской религии кандомблé. В книге фраза была переведена буквально и получилась конструкция, не имеющая в русском языке никакого смысла.
Кандомблé - вариант шаманизма. Очень древняя религия, восходящая к культуре африканских племен до прихода на Черный континент европейцев. Она основана на измененных состояниях сознания человека, во время которых он вступает в контакт с духами предков, либо с силами природы - oни в кандомблé наделяются своеобразным разумом и личностью. Отличительная черта кандомблé - иерархия шаманов. Самый первый уровень: iaô - женщина или yaô - мужчина. Это человек, который во время религиозных праздников танцует в кругу в состоянии транса и может стать проводником какой-то информации из тонкого мира. Mãe de santo или pai de santo - наставники первых. Они определяют дни ритуалов, истолковывают информацию, полученную низшими шаманами, подсказывают верующим какое решение принять в каких-то сложных жизненных вопросах, словом, выполняют традиционную для шаманизма роль посредников между тонким миром и миром живых.
Есть еще ogã - мужчина и ekedi - женщина. Слово “оган” упоминается в книге “Тереза Батиста, уставшая воевать”. Жануарио, бросаясь в драку, вспоминает, что он оган, посвященный богине Yansã - яростному женскому воплощению гроз и войн. Эти люди не наделены способностью входить в транс. Они готовят помещение для ритуалов, играют священные ритмы на барабанах, выполняют повседневную работу в terreiro (общине кандомблé), ведут какие-то бюрократические дела (скажем так: отвечают за связи с внешним миром) и, по верованиям, находятся под покровительством древних богов.
Mãe de santo или pai de santo - главный человек в общине. Он заправляет всеми делами. Только он имеет право инициировать неофитов. Это, фактически, духовный наставник, восприемник новичка, с которым советуются не только по делам религиозным, но и по делам жизненным. Отдаленно можно сравнить эту роль с ролью крестного отца или матери в христианстве, ведущего крестника по жизни.
Слово santo приобрело в бразильском варианте португальского языка очень широкое значение. Этим словом могут назвать любое явление тонкого мира недоступное глазу, будь то энергия, информация, дух предков или элементал природы. Оно стало аналогом слова axé африканского языка йоруба, означающее то же самое.
В религиозном контексте можно перевести это слово как “священный”, в некоторых случаях - “потусторонний”. Слово “священный” тоже имеет широкое значение и в описании языческих религий оно употребляется.
Mãe de santo или pai de santo я бы перевела как “священная мать” или “священный отец”, но никак не мать или отец святого.
Так что, мать Анинья, представленная в романе скромной старушкой, на самом деле уважаемая и влиятельная личность. Почему Жоржи Амаду упоминает о ней вскользь и ничего не разъясняет? В те времена, когда писалась книга, кандомблé уже не было запрещено, но еще подвергалось гонениям. Официальной религией Бразилии было католичество. Сам Жоржи Амаду симпатизировал кандоблé и немало посодействовал принятию федерального закона о свободе вероисповедания.
При этом, считаясь с мировоззрением читателей, в большинстве своем белых, он не вдавался в подробности. Поэтому для зарубежного читателя какие-то нюансы могут остаться “за кадром”. Например, почему такое значение придавалось статуэтке Огуна, конфискованной полицией в одном из terreiro, что бедняки скинулись на довольно крупную сумму, чтобы вернуть ее обратно? Огун (Ogum) - бог войны и непроходимых лесов, по легендам, способный проложить дорогу в девственных джунглях, к которым не подступится человек. Эта “специализация” Огуна - открывать дороги, перенесена адептами и в повседневную жизнь. В трудных обстоятельствах просят Огуна “открыть дорогу”, помочь справиться с препятствиями. Статуэтка, судя по всему, представляла собой assento - некий реальный неживой предмет, в котором, по поверьям, какое-то время может пребывать дух или элементал. Разумеется, этот предмет проходит долгие и сложные обряды освящения, благодаря чему получает уникальность. Если освятить другой предмет, то он станет временным пристанищем уже для другой сущности из тонкого мира (неизвестно, найдут ли шаманы к ней подход). Вот и нужно было любой ценой вернуть “намоленного” Огуна.
Немного отвлекусь и скажу, что барабанный бой в кандомблé - один из самых мощных инструментов воздействия на сознание человека. Низкие ритмичные звуки напоминают отдаленный глухой рокот океана. Музыка громкая, достаточно быстрая, но она не возбуждает, а расслабляет. От ее прослушивания уходит напряжение во всех мышцах тела, голова начинает провисать на грудь, руки виснут как плети, глаза начинают слипаться как от огромной усталости, и, возникает состояние, предшествующее сну, при этом, каким-то уголочком сознания понимаешь, что наступает не обычный сон, а что-то другое. Есть легкость, свобода, ощущение небывалой эластичности мышц, и, в то же время, дикий страх полной потери контроля над собой. Лично я в эту минуту усилием воли стряхиваю с себя сoн.
Одна из главных функций “священного отца” - научить безопасно входить в это состояние и выходить из него. Я на такой эксперимент пока не отважилась.
Интересно, что люди в трансе кандомблé все время двигаются. Их движения не лишены эстетической привлекательности и вполне могут назваться танцем. Поскольку мышечные зажимы уходят полностью, зрелище получается своеобразное. Тут и человек-змея и прыжки на пол-зала.
Так что “священная мать” может еще и очень неплохо станцевать.
Существуют разные хореографические обработки ритуальных танцев кандомблé, но о них речь пойдет в другой статье.