Глава 3
— Куришь? — Виктор протянул Анне сигареты. — Здорово это ты про жабу. Точнее не скажешь.
— Зачем же вы здесь работаете?
Мужчина и женщина стояли на углу школы. Эта зона не просматривалась ни из одного окна.
— А где лучше? Я, как из Чечни вернулся, в разных местах работал. Везде одинаково. Здесь я хотя бы детей охраняю.
— Физрука хорошо знаете? — Анна завернула окурок в лист подорожника и убрала в сумку.
— Серёгу?! Так это он меня сюда и привёл. Мы служили вместе. Парень —что надо. Если б не он… Только мягкий очень. Ну… как это… доверчивый излишне, я считаю.
***
Быстро перевести Ксюшу в другую школу не получилось.
— Эту четверть придётся доучиться здесь. Будь осторожна, пожалуйста. Возможно, будут провокации, старайся не попадаться. Если что, к охраннику Виктору иди, он поможет. — Анна провожала дочь в школу, как на боевое задание.
Две недели прошли спокойно, — Алину Фёдорову положили в больницу с аппендицитом. “Шестёрки”, оставшись без предводителя, тихо разбрелись по углам и, похоже, даже не общались между собой. Сначала Ксюша наблюдала за их поведением с интересом, пытаясь понять структуру взаимоотношений в банде, но скоро бросила это занятие — надоело.
***
Излишне доверчивый физрук не шёл у Анны из головы. Номер его телефона Виктор дал. Позвонить или не лезть? Если бы не история с её дочерью, Сергей Владимирович спокойно работал бы сейчас в школе. Анна решила позвонить.
На третий день, так и не дозвонившись до физрука, она пошла в школу.
— Привет. Выйдешь? Поговорить надо.
Виктор накинул куртку, взял сигареты. — Случилось что?
— Сергей трубку не берёт. Три дня звоню. — Анна достала свою пачку.
— И не возьмёт в таком состоянии. Был я у него вчера. Пьёт Серёга.
Покуривая, и ведя беседу, охранник ни на секунду не упускал из виду входную дверь в школу. — Погоди-ка… Эй! Уважаемый! Вы куда? Нет. Здесь ждите.
— Потыркался туда-сюда, — в приличное место не берут, в неприличное сам не хочет.
— Но так же нельзя. Надо же что-то делать! — Анна с надеждой ловила взгляд Виктора.
Мужчина молча курил, глядя на ступеньки школы.
— Ладно. Сама придумаю что-нибудь. — Анна достала телефон. — Адрес его скажи.
— Снежная, 25. Номер квартиры не помню. Первый подъезд, третий этаж, вторая дверь слева. Не выйдет у тебя ничего. Пока человек сам не захочет свою жизнь изменить… Говорю — мягкий он слишком.
***
До конца четверти оставалась одна неделя. Ксюша никому не говорила, что переходит в другую школу, но, почему-то, все об этом знали. Учителя вздыхали, — с уходом Ксюшиных пятёрок, успеваемость класса заметно проседала.
— Ксень, может дома посидишь? Оценки выставили, эта неделя ничего не решает. Дополнительных знаний уж точно не даст. — Материнское сердце тоскливо поскуливало: за неделю столько всего может произойти…
Ещё месяц назад Ксюша радостно одобрила бы мамино предложение, но не сейчас. Трусливо отползать в кусты она не будет. Да и свербила где-то в душе нудная недосказанность: история отношений с Фёдоровой не закончена, точка не поставлена.
Алина, оправившись после операции, продолжила властвовать над недружным коллективом класса. К Ксюше она больше не цеплялась, глядя на соперницу сверху, как на побеждённую. Так бы неделя и закончилась, если бы не Михаил Абрамович, — учитель математики. Оглашая результаты контрольной по алгебре и оценки за четверть, он вдруг выплеснулся художественной речью.
— Есть люди, которые становятся гордостью школы. Такой гордостью для всех нас могла бы стать Ксения Кузнецова. Светлый лучик появился в тёмном лесу вашего дремучего класса, в болоте, среди пеньков с глазами. А теперь этот лучик надежды уходит в другую школу. Мне очень жаль, что Ксения больше не будет учиться в нашей школе.
Класс замер, слушая песнь души Михаила Абрамовича. На Ксюшу никто не смотрел. Все двадцать две пары глаз были направлены на мрачную Алину. Девочка сидела на задней парте и могла наблюдать интерес, вопрос, испуг и злорадство в глазах одноклассников.
— Чего уставились, бараны!
Ксюша повернулась на крик.
— А ты чего смотришь? Это я тебя выкинула из школы! Вместе с физруком твоим! Я написала директору, чем вы там занимаетесь! Тебя здесь больше не бу…
Закончить последнюю фразу Алина не успела. В три прыжка, концентрируя энергию, Ксюша долетела до последней парты. Кулак девушки, затвердев ненавистью, безжалостно впечатался в нос врага.
Оттаскивать от жертвы бойца не пришлось. Тренер научил свою подопечную вовремя брать себя в руки. Решив, что сломанного носа Фёдоровой вполне достаточно, Ксюша взяла рюкзак и вышла из класса.
***
— Сергей Владимирович! Вы дома? — Анна неуверенно вошла в приоткрытую дверь.
В однокомнатной квартире ситуацию не скроешь. Чистые и даже симпатичные занавески на не грязном окне сообщили гостье, что хозяин, в общем-то, — человек аккуратный, а неряшливый вид обстановки — явление временное. Недорогой, но добротный ремонт присоединился к защите. Голодная кухня, пустые бутылки, в рядок стоящие вдоль стены и характерный запах давно не проветриваемого помещения выступили на стороне обвинения. Вид спящего среди бела дня, на диване без подушки и одеяла хозяина, не оставил защите шансов. Виновен!
Постояв посреди комнаты, Анна повернулась уходить.
— Стоять!
Женщина взвизгнула.
— Ты кто? — Мужчина, сидя на диване, тёр ладонью лицо.
— Я Аня. Анна Кузнецова, мама Ксюши.
Хозяин, облизывая сухие губы, прошёл на кухню. Напившись из пятилитровой канистры, он, аккуратно обойдя гостью, направился в туалет.
Анна ждала, постепенно успокаиваясь. Физрук выглядел именно так, как она себе и представляла. И даже трезвый.
— Садись. Рассказывай. Давно ты здесь?
Аня Кузнецова привыкла, что “Вы” ей не говорят. На свои 35 женщина не выглядела.
— Сергей Владимирович, мне очень жаль, что…
Тоска во взгляде хозяина намекнула гостье, что начало не верное.
— Чем я могу помочь?
Выражение глаз Сергея Владимировича не изменилось.
— Короче, я могу помочь с работой.
— Сам справлюсь.
Сергей проследил взгляд Анны, пробежавшийся по шеренге пустых бутылок.
— Не нужна мне помощь. Уяснила?
Поняв, что смысла сидеть на этом диване больше нет, гостья поднялась уходить.
— Постой. Как Ксюша? Её не преследуют?
— Она переходит в другую школу. И ещё она Алине нос сломала.
Сергей улыбнулся чудесной, искренней, немного детской улыбкой.
— Ты не обижайся, Ань. Звони, если что.
— До свидания. — Анна ушла, оставив дверь как была — приоткрытой.