Первый экспрессионист
(1853 - 1890)
Многие художники боятся пустого холста, но пустой холст сам боится настоящего страстного художника, который дерзает, который раз и навсегда поборол гипноз этих слов: "Ты ничего не умеешь".
Если в том, что ты делаешь, чувствуется дыхание бесконечности, если оно оправдано и имеет право на существование, работается легче и спокойнее.
Но я предпочитаю писать глаза людей, а не соборы, как бы торжественно и импозантно ни выглядели последние: человеческая душа, пусть даже душа несчастного нищего или уличной девчонки, на мой взгляд, гораздо интереснее.
Из писем брату
Винсенту Виллему Ван Гогу, умершему в возрасте тридцати семи лет в 1890 году, принадлежит одна из самых коротких творческих карьер в истории искусства. Она продолжалась только десять лет, и из них первые четыре были почти исключительно посвящены рисунку. Но объем его наследия удивителен. Сохранилось около 1700 его работ: почти 900 рисунков и более 800 живописных полотен. За свою жизнь он продал одну картину (за цену эквивалентную 80 долларам), речь идет о полотне "Красные виноградники в Арле", которое сейчас находится в Музее им. А. С. Пушкина в Москве, и среди последних написанных им слов был вопрос: "А какая в этом польза?" Польза стала очевидной через 25 лет после его смерти. Вместе с Полем Сезанном, Жоржем Сёра и Полем Гогеном Ван Гог считается сейчас одним из основоположников современного искусства.
Его творчество было попыткой упорядочить мир, оно дало ему возможность примириться с враждебной действительностью и с раздирающими его внутренними противоречиями. Ван Гог противостоял непостижимости мира со страстной убежденностью, с теоретически обоснованным взглядом на вещи, свойственным художнику. Он не ставил перед собой задачи укрыться от реальности и не стремился сознательно занять позицию страдальца в жизни, напротив, он был неистово увлечен идеей воплотить мир в ярких, осязаемых образах.
Творчество Ван Гога глубоко интимно. За исключением его соотечественника Рембрандта, ни один из великих художников не создал такого количества автопортретов (более сорока). Его пейзажи, фигуры, интерьеры и натюрморты также в определенном смысле автопортреты. Это был его метод - молниеносно переплавлять то, что он видел и ощущал, в свои личные откровения. Его цвет и его тепло столь мощны, что разглядывание его картин подобно созерцанию синих, желтых и оранжевых языков пламени за внезапно открывшейся дверцей печи. Мало кто обладал такой способностью отдавать любовь и желать ответной любви.
Но как это ни печально, он мог выразить свою любовь только в искусстве. Пытаясь проявить свои чувства по отношению к другому человеческому существу, он встречал только непонимание или враждебность. "Можно иметь горящий очаг в своей душе, - писал он, - и все же никто не придет посидеть у него. Прохожие видят только легкий дымок, поднимающийся из трубы, и продолжают свой путь".
Ван Гог часто бывал склонен разными способами принижать себя. Он подписывал свои работы - когда вообще их подписывал - не "Винсент ван Гог" или "Ван Гог", но просто "Винсент". Однажды он попытался отговориться тем, что во Франции, где были созданы величайшие произведения живописи, его фамилия непроизносима. Но на самом деле его ранние работы, сделанные в Голландии, также подписаны только именем - "Винсент". Как будто художник постоянно посылал срочное и страстное послание кому-то, кто был бы достаточно добр, чтобы принять его как друга.
История Ван Гога началась в Гроот Зюндерте - провинциальном местечке сельскохозяйственного района Брабанта в Южной Голландии на границе с Бельгией. Отец, протестантский священник, переехал туда в 1849 году и два года спустя женился на дочери придворного переплетчика, которая родила, кроме Винсента, еще пятерых детей.
Следуя традиции, поколения Ван Гогов избирали для себя две сферы деятельности: церковную (Теодорус сам был сыном пастора) и торговлю произведениями искусства (как трое братьев отца). Винсент пойдет как по первому, так и по второму пути, но в обоих случаях потерпит неудачу. Однако и тот и другой накопленный опыт будет оказывать большое влияние на его дальнейший выбор.
Первая попытка найти свое место в жизни восходит к 1869 году, когда в возрасте шестнадцати лет Винсент поступает на работу - с помощью дяди, своего тезки (его ласкательно называют дядя Сент) - в филиал парижской художественной фирмы "Гупиль", открывшийся в Гааге. Здесь будущий художник впервые соприкасается с живописью и рисунком и обогащает опыт, который он получает на работе, познавательными посещениями городских музеев и обильным чтением. Все идет вполне удачно вплоть до 1873 года. В первую очередь это год его перехода в лондонский филиал "Гупиля", что отрицательно скажется на его будущем творчестве. Ван Гог пробыл там два года и пережил болезненное одиночество, которое сквозит в его письмах к брату, все более и более печальных. Но худшее наступает тогда, когда Винсент, сменив ставшую слишком дорогой квартиру на пансион, который содержит вдова Луайе, влюбляется в ее дочь Урсулу и оказывается отвергнутым. В тот период глубокого отчаяния в нем начинает созревать мистическое понимание действительности, перерастая в прямо-таки религиозное исступление. Его порыв крепнет, вытесняя при этом интерес к работе в "Гупиле". И уже не поможет перевод в мае 1875 года в центральное отделение в Париже, поддержанный дядей Сентом в надежде, что такая перемена пойдет ему на пользу. Первого апреля 1876 года Винсента окончательно увольняют из парижской художественной фирмы, перешедшей к тому времени к компаньонам Буссо и Валадону.
Все больше утверждаясь в мысли о своем религиозном призвании, весной 1877 года Ван Гог переезжает в Амстердам к дяде Иоганнесу - директору городской верфи - для того, чтобы готовиться к вступительным экзаменам на теологический факультет. Для него, с восторгом читавшего "О подражании Христу", стать слугой Господа означало прежде всего посвятить себя конкретному служению ближнему, в полном соответствии с евангельскими постулатами. И велика была его радость, когда в 1879 году ему удалось получить должность светского проповедника в Ваме, шахтерском центре в Боринаже на юге Бельгии. По мнению миссионерского общества, Винсент понимал Библию чересчур буквально. Он вскоре начал воспринимать предписания Нового Завета как руководство к действию. "Сними с себя то, что имеешь, и отдай это бедным" - звучало для него как прямое указание. Соответственно, Винсент переехал из своей удобной комнаты в доме булочника и поселился в жалкой лачуге, где спал на полу. Он отдал всю одежду, которой снабдила его семья, заменив ее поношенным военным мундиром и самодельной рубашкой из мешковины. Он не смывал с лица угольную пыль, чтобы не выделяться среди перемазанных шахтеров. Когда ему понадобились бинты для раненого, он разорвал свое белье. Начальство упрекало его в "чрезмерном рвении", но он не обращал внимания. В конце концов миссионерское общество уволило его.
Но Винсент упрямо продолжает свою миссию христианского проповедника в расположенном неподалеку селении Кем. Теперь у него нет даже такой отдушины, как переписка с братом Тео, которая прерывается с октября 1879-го по июль 1880 года.
Затем постепенно в нем что-то меняется, и внимание Винсента обращается к живописи. Эта новая стезя не столь неожиданна, как может показаться. Во-первых, занятие искусством для Винсента было не менее привычным, чем чтение. Работа в галерее "Гупиль" не могла не повлиять на оттачивание его вкуса, а во время пребывания в различных городах (в Гааге, Лондоне, Париже, Амстердаме) он никогда не упускал возможности походить по музеям. Но в первую очередь именно его глубокая религиозность, его сочувствие к отверженным, его любовь к людям и к Господу находят свое воплощение через художественное творчество. "Надо понять определяющее слово, содержащееся в шедеврах великих мастеров, - пишет он Тео в июле 1880 года, - и там окажется Бог".
В 1880 году Винсент поступает в Брюсселе в Академию художеств. Однако из-за непримиримого характера он весьма скоро ее бросает и продолжает художественное образование самоучкой, используя репродукции и регулярно занимаясь рисунком.
Еще в январе 1874 года в своем письме Винсент перечислял Тео пятьдесят шесть любимых художников, среди которых выделялись имена Жана Франсуа Милле, Теодора Руссо, Жюля Бретона, Констана Труайона и Антона Мауве. А сейчас, в самом начале своей художественной карьеры, его симпатии к реалистической французской и голландской школе девятнадцатого века ни в коей мере не ослабли. К тому же социальное искусство Милле или Бретона, с их народнической тематикой, не могло не найти в нем безоговорочного последователя. Что касается голландца Антона Мауве, тут была еще одна причина: Мауве, наряду с Иоганнесом Босбоомом, братьями Марисами и Йозефом Израэльсом, был одним из крупнейших представителей Гаагской школы, наиболее значительного художественного явления в Голландии во второй половине XIX века, которая объединила французский реализм Барбизонской школы, сформировавшейся вокруг Руссо, с великой реалистической традицией голландского искусства XVII века. Мауве был еще к тому же дальним родственником матери Винсента. И именно под руководством этого признанного мастера в 1881 году, по возвращении в Голландию (в Эттен, куда переехали родители), Ван Гог создает свои две первые живописные работы: "Натюрморт с капустой и деревянными башмаками" (ныне в Амстердаме, в Музее Винсента Ван Гога) и "Натюрморт с пивным стаканом и фруктами" (Вупперталь, Музей Фон дер Хайдт).
Для Винсента все как будто складывается к лучшему, да и семья вроде бы довольна его новым призванием. Но в скором времени отношения с родителями резко ухудшаются, а затем и вовсе прерываются. Причиной тому опять-таки его бунтарский характер и нежелание приспосабливаться, а также новая, неуместная и вновь неразделенная любовь к кузине Кее, которая недавно потеряла мужа и осталась одна с ребенком.
Сбежав в Гаагу, в январе 1882 года Винсент встречает Христину Марию Хоорник по прозвищу Син, проститутку старше его возрастом, алкоголичку, с ребенком, да еще беременную. Находясь в апогее своего презрения к существующим приличиям, он живет вместе с ней и даже хочет жениться. Несмотря на финансовые трудности, он продолжает быть верным своему призванию и завершает несколько произведений.
В большинстве своем картины этого самого раннего периода - пейзажи, в основном морские и городские: тематика вполне в традиции Гаагской школы. Однако ее влияние ограничивается выбором сюжетов, поскольку для Ван Гога не были свойственны та изысканная фактура, та проработка деталей, те в конечном счете идеализированные образы, которые отличали художников этого направления. С самого начала Винсент тяготел к изображению скорее правдивому, чем прекрасному, стараясь в первую очередь выразить искреннее чувство, а не просто добиться добротного исполнения.
К концу 1883 года бремя семейной жизни сделалось невыносимым. Тео - единственный, кто от него не отвернулся, - убеждает брата уйти от Син и полностью посвятить себя искусству. Начинается период горечи и одиночества, который он проводит на севере Голландии в Дренте. В декабре того же года Винсент перебирается в Нюэнен, в Северный Брабант, где теперь живут его родители. Здесь за два года он создает сотни полотен и рисунков, даже занимается с учениками живописью, сам же берет уроки музыки, много читает. В значительном количестве работ он изображает крестьян и ткачей - тот самый трудовой народ, который мог всегда рассчитывать на его поддержку и которого воспевали те, кто был для него авторитетами в живописи и литературе (любимые Золя и Диккенс). Начиная с картины "Уборка картофеля" (ныне в частной коллекции в Нью-Йорке), написанной в 1883 году, когда он еще живет в Гааге, тема простых забитых людей и их труда проходит через весь его голландский период: упор делается на экспрессивность сцен и фигур, палитра темная, с преобладанием глухих и мрачных тонов. Шедевром этого периода является полотно "Едоки картофеля" (Амстердам, Музей Винсента Ван Гога), созданное в апреле-мае 1885 года, на котором художник изображает обычную сцену из жизни крестьянской семьи. "Я немало потрудился для того, чтобы навести людей на мысль, что крестьяне эти, поглощающие картофель при свете лампочки, теми же руками, которые они погружают в котелок, сами копались в земле, и таким образом картина сама говорит о ручном труде, о том, что они праведно заработали свою пищу.
Мне хотелось бы, чтоб она напоминала о совсем другом образе жизни, чем тот, который ведут образованные люди. Мне совсем не хочется, чтобы каждый просто так, без дальнейших слов, заявлял, что она хороша или скверна... Я со своей стороны убежден, что можно достигнуть лучших результатов только тогда, когда пишешь натуру во всей ее грубости, а не тогда, когда в нее вводится условная приятность".
К тому моменту это было для него самым серьезным произведением: против обыкновения, он сделал подготовительные рисунки крестьянских голов, интерьеров, отдельных деталей, композиционные наброски, и написал его Винсент в студии, а не с натуры, как он привык.
В высказываниях Винсента по поводу "Едоков картофеля" нет ссылок на религию, и тем не менее, это религиозная живопись исключительной силы. Это и изображение таинства общения людей тяжелого труда, и обвинение; оно предназначено вызвать чувство вины и гнева у нас, "образованных людей", которые терпят человеческую деградацию или получают от нее выгоду. Хотя Винсент никогда не высказывал своих политических убеждений, он принадлежал к левым, его глубоко трогали романы Эмиля Золя и Виктора Гюго и впечатления от шахтерских трущоб и крестьянских лачуг. Он всю жизнь мечтал о создании коммуны художников, где они могли бы вместе жить, деля все, что у них есть, - коммуны, скорее, раннехристианской, чем марксистской. Он также составил план распространения произведений искусства среди бедняков - через литографии, не дороже нескольких центов за отпечаток - и рассматривал это не как коммерческое предприятие, а как долг. Искусство выполняло для него в первую очередь социальную функцию, с другой стороны - это был единственный язык, оставлявший ему возможность молить о любви, в которой ему было отказано.
Через восемь месяцев после смерти отца Винсент покинул Голландию, чтобы никогда больше не вернуться. Сначала он поехал в Антверпен, где снова поступил на художественные курсы. Его соученики вспоминали о нем как о деревенщине, который носил грубую крестьянскую одежду и использовал фанеру от упаковочной коробки в качестве палитры. Когда учителя спрашивали, как его зовут, он просто отвечал: "Я - Винсент, голландец". Он мало что почерпнул из этих курсов, помимо того, что еще сильнее укоренился в убеждении, что все академии - это сплошная мерзость. Основная польза от трехмесячного пребывания в Антверпене заключалась в обострении его внимания к цвету, или, точнее, в обострении мысли о цвете.
Ван Гог, который скоро станет самым сильным колористом своего времени, ни в коей мере не забыл о возможностях цвета в свой голландский период. Он был знаком с теорией цвета великого французского художника Делакруа и, кажется, в этот период уже начал развивать свои почти мистические идеи о цвете, которые нашли отражение в его позднем искусстве. Он чувствовал, что цвет имеет значение, которое выходит за пределы чисто визуальных впечатлений. Желтый, красный, синий - практически любой цвет - может подразумевать нечто, что находится за пределами рационального. Чем именно может быть это дополнительное значение - сложный вопрос, который ученые и историки культуры еще не разгадали, но общеизвестно, что цвета и эмоции взаимосвязаны; не думая, мы говорим: покраснел от гнева, позеленел от злости, черная тоска. Сам Винсент еще до отъезда из Голландии пробовал связать цвет и музыку, для чего даже взял несколько уроков игры на пианино. "Берлинская лазурь!" или "Желтый хром!" - восклицал он, ударяя по клавише, несомненно, ошарашивая учителя, хотя он всего лишь экспериментировал с явлением, о котором художники и музыканты знали всегда.
В Антверпене Винсент изучал яркие краски Рубенса в музеях и городских церквях и был под сильным впечатлением от них. На его собственных картинах появились более светлые тона, и к его палитре добавились алый, кадмиевый желтый и изумрудно-зеленый. Через несколько месяцев он, по-видимому, почувствовал, что его искусство - на пороге больших перемен и что он наконец готов поехать в Париж. Он высказал эту идею Тео, который отнесся к ней с опаской и пытался отговорить его. Это было бесполезно. В один прекрасный день, в феврале 1886 года, Тео вручили записку, небрежно написанную темным пастельным мелком: Винсент ждал его в великолепном Квадратном зале Лувра, где все чудеса света - Леонардо, Рембрандт и все лучшее, что есть в живописи - собраны вместе. Не согласится ли Тео встретиться с ним там?
Когда Ван Гог прибыл в Париж свежим февральским утром 1886 года, он жаждал учиться и был готов к постижению нового.
В 1886 году художественная жизнь столицы Франции богата захватывающими событиями. Среди наиболее значительных - последняя выставка группы импрессионистов на улице Лафит. Там впервые выставляются Сёра со своей картиной "Воскресная прогулка на острове Гранд-Жатт" и Синьяк, впоследствии возглавившие движение постимпрессионизма (известное также как дивизионизм, или пуантилизм), которое ознаменовало конечный этап импрессионизма, доведя до крайности его технические основы.
В том же 1886 году поэт Жан Мореас публикует в "Фигаро" "Манифест символизма", обозначив этим термином существующую, по его определению, тенденцию созидательного духа в искусстве. Зародившись в литературной среде, новое течение оказывает свое влияние в различных творческих кругах, претендуя на то, чтобы стать доминирующим направлением конца века.
Символизм укореняется в качестве реакции на эстетику реализма и натурализма, заполонившую литературу и изобразительное искусство середины XIX века и высшими достижениями которой стали романы Флобера и Золя и живопись Курбе и Милле. В отличие от натуралистов, для символистов действительность - это нечто большее, чем объективная данность, это некое видимое проявление чего-то загадочного, неизведанного, трансцедентного.
Ван Гог начинает действовать в городе возможностей и побуждений при помощи брата Тео, который дал ему пристанище у себя в доме на улице Лаваль. Позднее будет найдена квартира побольше на улице Лепик.
Сначала Винсент в течение некоторого времени посещает мастерскую Фернана Кормона, весьма известного художника-традиционалиста, где заводит дружбу с Тулуз-Лотреком, Луи Анкетеном и Эмилем Бернаром. Однако решающим событием стала для голландца встреча с импрессионистской и постимпрессионистской живописью. Благодаря брату, он знакомится с некоторыми ее самыми знаменитыми представителями: Клодом Моне, Камилем Писсарро (вместе со своим сыном Люсьеном он станет другом Винсента), Альфредом Сислеем, Пьером-Огюстом Ренуаром, начинающими Полем Синьяком (с ним он будет вместе писать на пленэре) и Жоржем Сёра.
Время, проведенное в Париже с февраля 1886-го по февраль 1888 года, оказалось для Винсента периодом технических исканий и сопоставлений с наиболее новаторскими тенденциями в современной живописи. За эти два года он создает двести тридцать полотен - больше, чем за какой-либо другой этап своей творческой биографии.
Переход от реализма, характерного для голландского периода и сохранившегося в первых парижских работах, к манере, свидетельствующей о подчинении Ван Гога (правда, никогда - безоговорочном или буквальном) диктату импрессионизма и постимпрессионизма, явственно проявился в серии натюрмортов с цветами (среди которых - первые подсолнухи) и пейзажи, написанные в 1887 году. Среди этих пейзажей - "Мосты в Аньере" (ныне в частной коллекции в Цюрихе), где изображено одно из излюбленных мест в импрессионистской живописи.
В этот период изучение цвета приковывает все его внимание: теперь Ван Гог схватывает его в отдельности и уже не отводит ему чисто описательную роль, как во времена более узкого реализма. По примеру импрессионистов палитра значительно светлеет, готовя почву для того желто-синего взрыва, для тех буйных красок, которые стали характерными для последних лет его творчества.
В Париже Ван Гог больше всего общается с людьми: он встречается с другими художниками, беседует с ними, захаживает в те же места, что облюбовали его собратья. Одно из них - "Тамбурин", кабаре на бульваре Клиши, на Монмартре, хозяйкой которого была итальянка Агостина Сегатори, в прошлом модель Дега. С ней у Винсента возникает короткий роман: художник делает с нее красивый портрет, изображая ее сидящей за одним из столиков собственного кафе (Амстердам, Музей Винсента Ван Гога). Она же позирует для его единственных написанных маслом ню, а может быть, и для "Итальянки" (Париж, Музей д'Орсэ).
Еще одно место встречи - это лавочка "папаши" Танги на улице Клозель, магазинчик красок и других художественных материалов, владелец которого был старым коммунаром и щедрым меценатом. И там и там, как и в других аналогичных заведениях того времени, иногда служивших выставочными помещениями, Винсент организует показ своих собственных работ, а также произведений ближайших друзей: Бернара, Тулуз-Лотрека и Анкетена. Вместе они формируют группу Малых бульваров - так Ван Гог называет себя и своих сотоварищей, чтобы подчеркнуть разницу с более знаменитыми и получившими признание мастерами Больших бульваров, по определению того же Ван Гога. За всем этим стоит мечта о создании сообщества художников по модели средневековых братств, где друзья живут и работают в полном единодушии. Но парижская действительность совсем иная, там царит дух соперничества и напряжение. "Чтобы преуспеть, нужно тщеславие, а тщеславие мне кажется абсурдом", - заявляет Винсент брату. Вдобавок импульсивный характер и бескомпромиссная позиция часто вовлекают его в споры и распри, и даже Тео наконец не выдерживает и жалуется в письме к сестре Виллемине, как сделалось "почти невыносимым" жить с ним вместе. В конце концов Париж становится ему отвратителен. "Хочу скрыться куда-нибудь на юг, чтобы не видеть столько художников, которые как люди мне противны", - признается он в письме к брату.
Так он и поступает. В феврале 1888 года он отправляется в сторону Арля, в теплые объятия Прованса.
"Природа здесь необычайно прекрасна", - пишет Винсент брату из Арля. Ван Гог прибывает в Прованс среди зимы, там даже лежит снег. Но краски и свет юга производят на него глубочайшее впечатление, и он привязывается к этому краю, как позднее пленились им Сезанн и Ренуар.
Тео посылает ему на жизнь и работу двести пятьдесят франков в месяц. Винсент старается возместить эти деньги и - как он стал делать с 1884 года - посылает ему свои картины и снова забрасывает письмами. Его переписка с братом (с 13 декабря 1872 года по 1890 год Тео получает 668 его писем из общего числа 821) как всегда полна трезвого самоанализа относительно своего умственного и эмоционального состояния и насыщена ценной информацией о художественных замыслах и их воплощении.
Прибыв в Арль, Винсент поселяется в гостинице Каррель, в доме №3 по улице Кавалери. В начале мая он снимает за пятнадцать франков в месяц четыре комнаты в здании на площади Ламартин, у въезда в город: это знаменитый Желтый домик (разрушенный во время Второй мировой войны), который Ван Гог изображает на одноименном полотне, ныне хранящемся в Амстердаме. Ван Гог надеется, что со временем он сможет разместить там сообщество художников по типу того, что сформировалось в Бретани, в Понт-Авене, вокруг Поля Гогена.
Пока помещение еще окончательно не готово, он ночует в соседнем кафе, а питается в привокзальном кафе, где становится другом хозяев, четы Жину. Войдя в его жизнь, друзья, которых Винсент заводит на новом месте, почти что автоматически оказываются и в его искусстве. Так, госпожа Жину будет позировать ему для "Арлезианки", почтальон Рулен - старый анархист веселого нрава, описанный художником как "человек с большой сократовской бородой", - будет запечатлен на некоторых портретах, а его жена появится в пяти вариантах "Колыбельной".
Среди первых работ, созданных в Арле, много изображений цветущих деревьев. "Места эти мне кажутся прекрасными, как Япония, из-за прозрачности воздуха и игры жизнерадостных красок", - пишет Винсент. И именно японские гравюры послужили образцом для этих работ, а также для нескольких вариантов "Моста Ланглуа", напоминающих отдельные пейзажи Хиросиге. За плечами остаются уроки импрессионизма и дивизионизма парижского периода. "Я нахожу, что то, чему я научился в Париже, исчезает, и я возвращаюсь к тем мыслям, что пришли ко мне на природе, до знакомства с импрессионистами", - пишет Винсент в августе 1888 года Тео. То, что все же остается от предыдущего опыта, так это верность светлым тонам и работе на пленэре: краски - в особенности желтая, преобладающая в арлезианской палитре в таких насыщенных и ярких тонах, как в полотнах "Подсолнухи", - приобретают особое сияние, как бы вырываясь из глубины изображения. Работая на открытом воздухе, Винсент бросает вызов ветру, который опрокидывает мольберт и поднимает песок, и для ночных сеансов изобретает систему столь же гениальную, сколь опасную, укрепляя горящие свечи на шляпе и на мольберте. Таким образом написанные ночные виды - отметим "Ночное кафе" и "Звездную ночь над Роной", оба созданные в сентябре 1888 года) - становятся одними из его самых чарующих картин и обнаруживают, до какой степени яркой может быть ночь.
Краски, наносимые плоскими мазками и мастихином для создания больших и однородных поверхностей, характеризуют - наряду с "высокой желтой нотой", которую, по утверждению художника, он нашел на юге, - такую картину, как "Спальня Ван Гога в Арле".
А 22-е число того же месяца стало важной датой в жизни Ван Гога: в Арль прибывает Поль Гоген, которого неоднократно приглашал Винсент (в конце концов Гогена убедил Тео). Гость принял предложение разместиться в Желтом домике. После начального периода восторженного и плодотворного существования отношения между двумя художниками, двумя противоположными натурами - беспокойным, несобранным Ван Гогом и уверенным, педантичным Гогеном - портятся вплоть до разрыва. Трагичным эпилогом, как расскажет Гоген, станет канун Рождества 1888 года когда после бурной ссоры, Винсент хватает бритву, чтобы напасть на друга. Тот, испугавшись, бежит из дома и отправляется в гостиницу. Ночью, впав в неистовство, Винсент отрезает себе мочку левого уха и, завернув ее в бумагу, относит в подарок проститутке по имени Рашель, с которой знакомы они оба. Ван Гога обнаруживает на кровати в луже крови его друг Рулен, и художника отвозят в городскую больницу, где, против всех опасений, он через несколько дней поправляется и может быть отпущен домой, однако новые приступы неоднократно возвращают его в больницу. Тем временем его непохожесть на других начинает пугать арлезианцев, и до такой степени, что в марте 1889 года тридцать граждан пишут петицию с просьбой освободить город от "рыжего безумца".
Итак, нервный недуг, который всегда в нем тлел, все-таки прорвался наружу. Отдавая себе отчет в опасности своего психического расстройства, художник решает сделать все, чтобы вылечиться, и 8 мая 1889 года добровольно ложится в специализированную лечебницу Св. Павла Мавзолийского близ Сен-Реми-де-Прованс. В этой больнице, которую возглавляет доктор Пейрон, Ван Гогу все же предоставляется некоторая свобода, и он даже имеет возможность писать на открытом воздухе под надзором персонала. Так рождаются фантастические шедевры "Звездная ночь", "Дорога с кипарисами и звездой", "Оливы, синее небо и белое облако" - произведения из серии, отличающейся предельным графическим напряжением, которое усиливает эмоциональное исступление неистовыми завихрениями, волнообразными линиями и динамичными пучками. На этих полотнах - где как предвестники смерти вновь возникают кипарисы и оливковые деревья с искореженными ветвями - символическая значимость живописи Ван Гога особенно заметна. Живопись Винсента не укладывается в рамки искусства символизма, находящего вдохновение в литературе и философии, приветствующего мечту, тайну, волшебство, устремляющегося в экзотику, - того идеального символизма, линия которого прослеживается от Пюви де Шаванна и Моро до Редона, Гогена и группы "наби". Ван Гог ищет в символизме возможное средство для того, чтобы раскрыть душу, чтобы выразить меру бытия: именно поэтому его наследие будет воспринято экспрессионистской живописью XX века в ее различных проявлениях.
В Сен-Реми у Винсента чередуются периоды бурной активности и длительные перерывы, вызванные глубокой депрессией. В конце 1889 года, в момент кризиса, он проглатывает краски. И все же при помощи брата, который в апреле женился на Иоганне Бонгep, он принимает участие в сентябрьском Салоне Независимых в Париже.
В январе 1890 года он выставляется на восьмой выставке Группы двадцати в Брюсселе, где продает за весьма лестную сумму в четыреста франков картину "Красные виноградники в Арле". А в марте он снова среди участников Салона Независимых в Париже, и там Моне хвалебно отзывается о его работах. В мае брат пишет Пейрону о возможном переезде Винсента в Овер-на-Уазе в окресностях Парижа, где его готов лечить доктор Гаше, с которым Тео недавно подружился. И 16 мая Винсент один отправляется в Париж. Здесь он проводит три дня у брата, знакомится с его женой и недавно родившимся ребенком - своим племянником. Затем он едет в Овер-на-Уазе и вначале останавливается в гостинице Сент-Обен, а после поселяется в кафе супругов Раву на площади, где расположен муниципалитет. В Овере он энергично принимается за работу. Доктор Гаше, который становится его другом и приглашает к себе домой каждое воскресенье, ценит живопись Винсента и, будучи художником-любителем, приобщает его к технике офорта.
В многочисленных картинах, написанных Ван Гогом в этот период, наблюдается невероятное усилие растерянного сознания, жаждущего каких-то правил после крайностей, заполнивших его полотна в тяжелый год, проведенный в Сен-Реми. Это желание вновь начать упорядоченно и спокойно контролировать свои эмоции и воспроизводить их на холсте четко и гармонично: в портретах (два варианта "Портрета доктора Гаше", "Портрет мадмуазель Гаше за пианино", "Двое детей"), в пейзажах ("Лестница в Овере") и в натюрмортах ("Букет роз"). Но в последние два месяца своей жизни художнику с трудом удается заглушать внутренний конфликт, который куда-то гонит и подавляет его. Отсюда такие формальные противоречия, как в "Церкви в Овере", где изящество композиции диссонирует с буйством красок, или же конвульсивные беспорядочные мазки, как в "Стае ворон над хлебным полем", где медленно парит мрачное предзнаменование неминуемой смерти.
В июле его сильно беспокоят семейные проблемы: у Тео финансовые трудности и плохо со здоровьем (он умрет через несколько месяцев после Винсента, 25 января 1891 года), да и племянник не совсем в порядке.
К этим волнениям добавляется разочарование, что брат не сможет провести летние каникулы в Овере, как обещал. И вот 27 июля Ван Гог выходит из дома и отправляется в поля, чтобы поработать на пленэре. По возвращении, после настойчивых расспросов четы Раву, обеспокоенных его подавленным видом, он признается, что стрелял в себя из пистолета (оружие так никогда и не будет найдено). Срочно прибывает доктор Гаше и сразу же сообщает Тео о случившемся. Брат устремляется к нему на помощь, но судьба Винсента уже предрешена: он умирает ночью 29 июля в возрасте тридцати семи лет.
Беспощадную честность Ван Гога передает его последний автопортрет, законченный за несколько месяцев до самоубийства. Измученный повторяющимися приступами безумия, художник безжалостно всматривается в себя и изображает истерзанную душу, отчаянно борющуюся с кошмарами, которые обступают его. Его лицо выражает стоицизм, губы крепко сжаты, глаза гипнотизируют своей решительностью.
Последствия шока, вызванного потерей Винсента, были катастрофическими: они разрушили здоровье его брата Тео, сломав и его психику. Через шесть месяцев он тоже умер. Степень его отчаяния становится понятной из письма, которое он написал своей матери вскоре после смерти Винсента: "Невозможно описать мое горе, как невозможно найти утешение. Это горе, которое будет длиться и от которого я, конечно, никогда не избавлюсь, пока я жив. Единственное, что можно сказать, что сам он обрел покой, к которому стремился... Жизнь была для него такой тяжелой ношей, но теперь, как это часто случается, все расхваливают его таланты... О, мама! Он был таким моим, моим собственным братом".