Письмо три ста осемь десет и седмь.
Достопочтенные читатели!
27 июля 1917 г. сотник Центрального контрразведывательного отделения Хомутов выслушал показания начальника Отдела эвакуационного и по заведыванию военнопленными Главного управления Генерального штаба генерал-майора Анатолия Иосифовича Калишевского о том, что к оному wiederholt являлась с просьбами сестра милосердия Евгения Гарфельд. Всегда идя навстречу, Калишевский замечал, что дальнейшим ходом событий Гарфельд нимало не интересуется.
20 июня Гарфельд написала Калишевскому, что возвратившиеся из плена инвалиды в большинстве случаев совершенно беспомощны, посему задача оной - возможно быстрее исхлопотать выдачу жалованья, пособий, приискание приюта, причисление к Алексеевскому комитету, дабы они не поддавались проповедям злобствующих на штабных и тыловых офицеров и не присоединялись к жаждующим погромов. Многие 8-10 месяцев ничего не получают. Гарфельд попросила разрешения пользоваться помощью 1-2 солдат для разноски по учреждениям документов и получения жалования. Сии обязанности несли двое солдат, за которых Гарфельд может поручиться, а именно числящиеся за Управлением инспектора артиллерии 12-й армии рядовые Емельян Васильевич Ребченко и Афанасий Патранин.
Неожиданно Калишевский узнал в Главном управлении Российского общества Красного Креста от Михаила Михайловича Федорова и начальника канцелярии Анатолия Даниловича Чаманского, что Гарфельд подозревается в шпионстве.
Служащий в Главном управлении Генерального штаба капитан Оноприенко сообщил Хомутову, что Гарфельд, урожденная Цирус, имеет очень сомнительную репутацию в денежном отношении, была принуждена уйти из одной организации по очень компрометирующему делу, муж оной выдавал себя за англичанина, делец по комиссионерским делам. О шпионской деятельности Гарфельд Оноприенко ничего не известно.
О дальнейшей разработке поведаю в другой раз.
Покорный к услугам, Baron de la Yausa.
#шпионы #1917