Современные журналисты, пишущие о культуре (да и снимающие, и сидящие на радио), чрезвычайно нелюбопытны. Сейчас объясню одну вещь. Ее легко воспринять как личную обиду, но аргументация касается не только меня и привожу ее я здесь совершенно не по причинам обиды. Это просто наблюдение, и наблюдение не особо радостное.
У меня вышла книжка о выставке. И формат книги, и подача, и материал — все уникальное, необычное, оформление — достойное, издательство — уважаемое. Книга документальная (если захотеть, ее можно подать как историческую прозу, однако ни слова выдумки в ней нет). Выставка — одно из главных мест города Москвы и одно из интереснейших исторических и культурных явлений России как минимум. Разослана тысяча релизов, никто не отреагировал, кроме пары районных ресурсов, да и среди тех самые крупные предпочитают забивать полосы новостями в стиле «Попал под лошадь» (в таком-то районе загорелась машина, в таком-то украли кошелек). Никому не интересно! Совершенно, вообще, напрочь.
Не интересно и книжным СМИ, хотя, казалось бы, появление такой книги с событие (я не собираюсь раздувать его до вселенских масштабов; но для книжного рынка это все-таки новость); лишь одно из них, где раньше я как неудавшийся писатель проплатил релиз о своей говнопрозе, предложило дать новость за 500 рублей. Но позвольте, это разные ситуации. С тем, что говнопрозу публиковать бесплатно никто не обязан (чай не Павел Селуков), я скрепя сердце, но готов согласиться — мало ли отщепенцев и маргиналов от писательства изводит пустые листы, но здесь другое дело: книга с богатой фактурой, интересная, живая, да еще и в эпоху нон-фикшн — издание о книгах, извините за мой пафос, но просто обязано дать о ней новость. Тем более и делать ни хера не надо — просто возьми да перепечатай готовый релиз. Нет, мне не жалко 500 рублей или каких-то других сумм, но здесь дело принципа. Я совершенно не понимаю, почему так обстоят дела. Почему это никому не интересно.
С прозой совсем все плохо. И я не о своей (потому без приставки говно-), а вообще о любой, кроме той, что попадает в короткие списке нескольких (трех, что ли) премий. Представьте себе, что в футболе Лигу чемпионов, чемпионаты мира и Европы начинали бы показывать с полуфиналов, а результаты всех других матчей можно было бы узнать лишь в уголках специализированных сайтов. Хотя, конечно, в футболе невозможно, чтобы пермский «Амкар» или петербургское «Динамо» вдруг дошли до таких стадий турнира, а в литературе подобное случается. Но журналистам одинаково все равно, кто туда выйдет: стадия обязывает писать, приходится.
Хотя, казалось бы, все, что не попадает в эти узкие рамки — это и есть жизнь, настоящая, в ней что-то происходит, что-то варится в этом котле. Вот длинный список «Большой книги» — это 40 (условно) лучших книг за год. Ну интересно же посмотреть, кто эти люди — эти новые писатели, из каких они городов, что пишут. Это элементарное любопытство, которое и находится в самой сути журналисткой профессии. В свое время я написал повесть о Севастополе и разослал во все СМИ города — ни один не откликнулся, никто, хотя я же свой, местный.
Да, в журналистике, как и любой профессии, есть люди случайные, есть люди уставшие или выгоревшие, есть недооцененные, есть люди замученные бедностью и проблемами. Никаких претензий у меня к таким людям нет. Я и сам на протяжении жизни касаюсь журналистики, совсем не будучи журналистом по призванию. Но ведь не может вся профессия, на 100% состоять из них! Нет, там много профессионалов.
Несколько лет назад я был редактором в онлайн-СМИ, занимавшемся регионами России. Мы искали редкие, необычные темы и таких же персонажей — чтобы написать репортаж, очерк, интервью, от которого бы не веяло банальностью, а иногда и ставили задачу глубже — рассмотреть в этой банальности что-то необычное, повернуть ее так, чтобы она заиграла красками. Необычные места, необычные люди и необычные события из твоего города и региона; журналист — это тот человек, который познакомит тебя с ними, с их миром, а не расскажет по сотому разу то, что ты и так знаешь. В том числе (подчеркиваю, в том! Мы не специализировались на этом) мы смотрели и всякие длинные списки: а вот попал человек из нашего города в длинный список премии «Дебют» (твою же мать, «Дебют», не «Большая книга», не «Ясная поляна») или получил необычную премию, узнаем-ка, кто он, о чем думает, чем живет, чем интересна его проза. Такой же подход был к кино, к музыке, к любым другим творческим и далеко не только творческим явлениям. Но мы были редакторами отдела «Общество», а не культурными обозревателями. Для культурного обозревателя в России сегодня не представляет интереса, что пишут те, кто попадает в длинные списки премий; для культурного обозревателя в России сегодня не интересно, что выходит уникальная, не имеющая аналогов книга о выставке. Всем всё глубоко по х*й.
У меня ощущение, что сегодня осталось только два типа журналистов (что в Москве, что в регионах) — те, кто ждет указания сверху, о чем писать, да дня города, и те, кого не интересует ничего, кроме уличных протестов, одиночных пикетов и автозаков. Ну и неприкасаемая элита – Галина Юзефович, Антон Долин и подобные. Но не обо всем же на свете писать Юзефович и Долину. И не для всех.
Проще всего сказать: заткни е**ло, сраный неудачник. Ну пусть так, если вам нравится. Да, примеры я привел из своей творческой (*ля) и рабочей биографии. Это моя обида, что все происходит так. Но масштаб явления куда объемнее и шире моего личного. И печальнее. Главное — это он, не я.
#книги #книжные издания #книжные сми #современная литература #литературные премии #культурные обозреватели #сми #журналисты #журналистика