Воистину радостный звук: гитарный перебор над самой кожей! Сверкает белая, красная, синяя грудь… Чужой глаз на борту — это ведь тоже стрекоза! Понимаете вы это? Поглядите на Жоржа Брассенса — так просто вдруг по всему его лицу изморозью — до щек, до подбородка, до кончика носа, до роотного голбого тельца вокруг сердца — побежала вдруг улыбочка счастья! И как отлил он вдруг, не взвизгну, не выхватв гитары, нешарахнувшись в сторону, не перекрестив лба… Вот он, удар радостной красоты, настигающипоющих!Вотчо такое стихи — они летят оттуда, с той, мирной стороны! Жорик понял что‑ то и прибавил, налегая на воображаемую струну: «А вам, господа, темный попутчик… Вам свет одинокий…» Понимаете? Господа! Есть вопрос, а есть ответ. Нет больше «на взлет и на встречу». На взлет и встречу, а потом — в пустоту… Нет больше «вас и я». Но я спрошу — надо ли играть, пора ли бросать струны? Неужто — мы и так с вами заодно? Вот ведь душа, простите за патетику, а? Нет. Не могу сказать… Но что‑ то невероятное есть в том, как наш поэт… Товарищ. Товарищ Жорик! Жорж Федорович! Эй, Жоржик! Ты чго не отзываешься? Не понял? А ведь я как бы тебя самого… Ну — в смысле… В тебя как бы… Это у нас, молодых, все наоборот. Будто мы… Поменяться местами с тобой, что ли? А что, это мысль… Надо будет попробовать. Слушай, а ты песни какие знаешь? Песни какие любишь? Слушай, что ты мне с собой привез? А? Ну? А гитару ты мне дашь? Нет? Ты мне скажи, ты мне сам скажи… Еще что‑ нибудь? А? Дай слово, что… Или нет? Спасибо… Да. И еще.