Яя Туре — герой нового выпуска видеоблога!
Звезда «Манчестер Сити» и один из лучших футболистов Африки работает в «Ахмате» — в это трудно поверить до сих пор. Туре всерьез учится тренировать у Талалаева («тренера Андрея»), ведет переговоры с новичками, ходит в мечеть и меняет представление Европы о Чечне. Ислам, конфликт с Пепом, расизм — мы поговорили с Яя обо всем.
Съемки растянулись: сперва мы поговорили с Туре в Москве, но дали ему освоиться в «Ахмате» и слетали к нему в Грозный. В Каталонии мы встретились с партнером Яя по «Барселоне» Эриком Абидалем. Ну и, конечно, выпуск не мог состояться без Дмитрия Селюка — «папушки» Туре!
И еще: Яя не забыл русский язык, но и на английском показал себя просто уникальным собеседником. Мы даем речь Туре субтитрами, чтобы передать его характер и не упустить то, что мог бы скрыть дубляж.
Видео — здесь, а ниже — самые зажигательные цитаты Туре.
— Как ты узнал об этой возможности поработать в «Ахмате»? Как ты вообще узнал об этом клубе?
— Я был в Киеве. Поговорил с папой (так Туре называет своего агента Дмитрия Селюка — прим.) Мы обсудили вариант с переездом в Россию. Он спросил, какие у меня мысли по этому поводу. Я ответил: «Мы же только что начали второй круг. Я не могу уйти сейчас». Хотя я работал в Киеве бесплатно. А потом я был в отпуске. Проводил время с семьей на родине в Кот-д'Ивуаре. Папа снова позвонил и сказал: «Тренер Андрей хочет поговорить с тобой». Я был в шоке. Я спросил: «Сейчас? Мы же на отдыхе. Подождите 4-5 дней, потом поговорим». Он ответил: «Нет-нет, он хочет срочно поговорить с тобой».
Мне кажется, все произошло так быстро, потому что тренер Андрей с большой страстью относится к футболу, как и его штаб. Мы ведь все понимаем, что когда футболист с большим именем приходит в клуб тренировать, многие тренеры испытывают страх. Они боятся, что могут потерять работу, потому что приходит такой человек. И они могут потерять контроль и контакт с директором, руководством.
Андрей не был таким. Он был открытым. И он был в курсе моей ситуации. Я хочу стать тренером, но у меня нет никакого опыта. Конечно, у меня есть опыт футболиста, опыт работы в топовых клубах и с топовыми тренерами. Но быть тренером — это другое. Потому что тренер и футболист — это совершенно противоположные вещи.
Когда тренер Андрей приглашал меня в «Ахмат», он не боялся. Просто хотел научить футболу в том плане, как понимает его сам. Как тренер я пока ничего не добился. Мне нужна помощь. Нужен кто-то, кто объяснит, расскажет, что делать, за чем наблюдать, на чем сосредоточиться прежде всего. Этих вещей я раньше не знал.
Мне нужно двигаться шаг за шагом. Пришел сюда учиться у Андрея. Не занимать его место или других тренеров. Здесь блестящий тренерский штаб. Когда я пришел сюда, мне сказали: «Ты делаешь то и это, смотри за этим». Все прошло так быстро и просто. Мне это очень понравилось, честно.
В «Ахмате» бюджет небольшой, а тренер старается, чтобы команда шла как можно лучше. Понимаете? Вот это мне нравится. Тренер Андрей делает из игроков среднего качества отличную команду. Я тоже этого хочу».
***
— Ты говоришь «папа». Папа — это Дмитрий Селюк, как я понимаю?
— Да.
— А как ты называешь его по-русски?
— Папушка.
— Твоего сына зовут Дмитрий?
— Да, Райан Дмитрий Абдул.
— Райан в честь кого? Или тебе просто нравится это имя?
— Это полностью. Потому что моя жена дала имя Райан, мой отец — Абдул, а я — Дмитрий.
— Зачем тебе нужно было это третье имя Дмитрий?
— Когда называешь чьим-то именем детей или кого-то из родственников, это значит, что этот человек остается в твоей жизни. Это типично для Африки. Когда ты проводишь время с тем, с кем тебе нравится, ты ценишь это, но ты не знаешь, как его отблагодарить. Тогда ты называешь его именем сына или человека, который тебе нравится. Называешь его именем, чтобы он оставался с тобой как можно дольше. Потому что, к сожалению, в жизни может произойти разное, нам нужно это принимать. Что-то может поменяться. Люди бывают рядом, а потом уходят. Я хотел, чтобы Дмитрий остался в моей жизни надолго, поэтому я назвал его именем сына.
***
— Грозный — мусульманский город. И там нельзя устраивать вечеринки и все такое... Я слышал о работе Гуллита. Он там много чего творил, им это не понравилось, поэтому ему пришлось уехать.
— Тебя в Грозном что-нибудь удивило?
— Думаю, нет. Все хорошо. Вполне приятный и дружелюбный город. Есть мечеть рядом с отелем, где я живу. Для начала совсем не плохо.
— Ты всегда ходишь в эту мечеть?
— Да, каждую пятницу.
— Религия играет большую роль в твоей жизни?
— Я с детства привык ходить в мечеть каждую пятницу. Это семейное: папа с мамой приучили меня к этому. Как верующий человек, иногда в трудные моменты ты молишься. И тебе это помогает, ты чувствуешь себя отлично. Для меня это по-человечески очень важно. Когда я был футболистом, всегда молился перед матчами. Я всегда молюсь перед чем-то важным. Когда я ездил по разным странам, было тяжело найти мечеть близко к дому.
— В Манчестере и Барселоне было не так?
— В Барселоне было совсем тяжело, потому что я жил очень далеко. Еще и пробки... В Манчестере было проще, не так далеко: минут 10-15. Но в Барселоне с пробками в центре города можно было ехать и 45 минут, и 1 час. А еще надо было успевать между тренировками или после тренировок. Это довольно тяжело, потому что по пятницам мы с мусульманскими братьями молимся в одно и то же время — в 13:30. Если пропускаешь, это не очень хорошо.
— Давай про Чечню. Этот регион сильно отличается от других в России и Украине? Как тебе здесь? Например, здесь нельзя носить шорты!
— Да-да! Поэтому я так одет. Хожу в штанах и в носках. И ты же видел, в лифте я хотел обнять девушку для фотографии, а мне запретили. Я забыл об этом! Обычно в Европе так делают. В Саудовской Аравии — нет, в Дубае — можно. Но здесь с этим строже. Такие правила, надо привыкать, ты ничего не поменяешь.
***
— Ты помнишь случай в подтрибунке «Этихад Стэдиум», когда вы с Питером Одемвингие поздоровались и говорили по-русски?
— Да, я помню. Питер Одемвингие мне как брат, очень хороший парень. Это было хорошее время. Слышал, что теперь он агент. А тогда просто так получилось. Мы увиделись и могли говорить на любом языке: английском, французском... Главное — понимать друг друга.
— А как вы выбрали русский?
— Мы не хотели, чтобы люди поняли, о чем мы говорим. Так было намного проще. Потому что часто тебя подслушивают разные люди, пресса... Всем интересно, о чем вы общаетесь. Мы же были в разных командах, выходили играть друг против друга. Бывают сложности, когда вы в разных командах.
— Но ты же понимаешь, что российские зрители включают телевизор и видят, как два африканских игрока приветствуют друг друга на русском.
— Конечно, я понимаю, как вы обалдели! Но нам же не хотелось, чтобы нас подслушали, ведь мы очень уважаем друг друга. Когда ты у всех на виду, но хочешь поговорить один на один, чтобы ни тренер, ни партнеры тебя не поняли, так проще всего. И мне кажется, это здорово для российских болельщиков, что есть африканцы, которые настолько погружены в вашу культуру, что говорят на русском. Это ведь замечательно!
***
— Ты сказал, что серьезно относишься к религии. А ты пьешь или когда-нибудь пил алкоголь? Хотя бы иногда?
— Нет-нет.
— Ты же жил в Англии, на Украине...
— Да, в Англии с этим сложно. Когда там играешь, периодически бывают командные вечеринки. Они любят прикалываться: могут подлить что-нибудь в напиток. Это часть их футбольной культуры, и это очень сложно. Ты думаешь, что это кока-кола, выпиваешь, а там все алкогольное. Но в целом за 9 лет, которые я провел в Англии, все было нормально, под контролем. Все себя контролировали, кроме одного случая. В тот год мы выиграли Премьер-лигу, у нас был большой командный праздник, мы хотели разделить этот момент все вместе. В итоге некоторые игроки перебрали. В коллективе всегда бывают очень веселые или просто глупые ребята. Я, конечно, был не в восторге, но приходилось мириться.
***
— Одна из главных проблем, которая часто окружала Туре в карьере, — это расизм. В России он уже сталкивался с ним? Не говорил вам об этом? — вопрос главному тренеру «Ахмата» Андрею Талалеву.
— Вы знаете, мой юмор — на грани сарказма. И я могу сказать, что наши шутки и подтрунивания пока не вызывают у него антипатии. Поверьте мне, мы как из фильма «Брат-2». Как нас учили, мы так с ним и разговариваем. И все это нормально воспринимается. Мне кажется, все эти вопросы немного преувеличены, немножко выдернуты из контекста. Нужно четко понимать, что и как у нас происходит.