Совсем не люблю, когда детей ко мне приводят. Может просто детей не люблю. Нет, своих то люблю, конечно, очень. А на чужих просто посмотрю... ну ребёнок и ребёнок. Больше ничего у меня в душе не возникает.
Иногда злюсь очень. Нет, не на ребёнка, а на мамашу или бабушку, которые чадо это портят и невыносимым делают. Да ладно, если просто балуют. А иные, так вообще, своему чаду некую исключительность подвязывают.
Позвонила женщина и попросила меня, как можно скорее, встретится с ней. По телефону сказала, что дело у них очень тяжёлое. Совсем не знают, что дальше будет.
Приехали они из далека. То есть она и внук её 12ти лет. Она чуть не плачет, а мальчик очень отстранённо себя ведёт и важно как-то.
- Спрашиваю: в чём дело?
- С ребёнком у нас беда. В психиатрию на обследование кладут.
- Я отправила пацана в другую комнату, кино включила и попросила бабушку подробнее рассказать, что происходит.
- Он ещё маленьким был, стала я за ним странности замечать: вдруг замолчит, остановится, как-будто задумается. Я всё наблюдала за ним, он и вправду у нас какой-то необыкновенный.
- Но люди иногда останавливаются и замолкают, и дух переводят.
- Нет, вы не понимаете!
- Чего не понимаю?
- У нас в роду шаманы были. Я и сама сны вижу вещие и чувствую разное. Я в нём сразу Силу разглядела.
- Ну, если это так, то занимайтесь ребёнком. О Жизни ему рассказывайте, о Мире, о чудесах и дальних странах. Учите его хорошему. А время придёт и Сила сама дорогу найдёт.
- Ну, конечно, я и начала его учить. Сказала ему, что он шаман. Что Род наш теперь прославится. Стали мы с ним разными мистическими практиками заниматься и по местам Силы ездить. А он чем дальше, тем хуже становится.
- А что сейчас с мальчиком происходит?
- Перестал учиться, не общается с друзьями. Сидит целыми днями дома и ничего ему не интересно.
Я карты разложила. Не шаман, мальчишка, никакой. Просто ребёнок, которого разрушают. Как его теперь вытаскивать из этого будут неизвестно.
Ещё девчонку приводили недавно. С трёх лет ей внушали, что она уникальная певица. Она так и чувствовала себя и воспринимала. Но, на маленькую люди ещё смотрели и умилялись её пению. А как подросла, так никто той уникальности и не разглядел. Сорвалась она, заистерила, озлобилась. А привезли её, как одержимую. Только нет там ничего. А есть бедный маленький зверёк, который боится и огрызается.
Я в своей практике только два раза видела детское одержание. На это, действительно, смотреть страшно. Там и глазки другие и ребёнок, вроде, как не ребёнок. Орёт и боится всего.
И один только раз видела в ребёнке Силу переданную.
Мы познакомились в поезде. Я ехала в плацкарте Абакан-Москва. Где-то, в середине пути, не помню на какой станции, новые люди прибыли. В одном со мной отсеке женщина с девочкой, лет тринадцати, разместились. Время нужно было как-то коротать и, как в поездах водится, мы чай пить стали и разговорились. Историю мне эта женщина интересную рассказала.
В молодости она сильно влюбилась, но отношения не сложились. Он оставил её. А она стала искать кто приворожит его. И нашла.
Поехала она к родственникам и там её сестра подсказала куда обратиться. Ноги, говорит подкашивались, как страшно было и стыдно, но пошла в тот дом. Очень хотела любовь вернуть, плакала много от боли и обиды.
Дверь ей открыла обыкновенная женщина средних лет. Выслушала, успокоила, работу взяла и плату назначила. Сказала, что вернётся её любимый, только на один год к ней. А ещё сказала, что как заболеет кто из родных тяжёлой болезнью, так к ней обязательно везти.
Вернулась она домой и, вскоре, милый пришёл. Только недолго они прожили вместе. Но теперь, просто, поняли, что разные они люди и расстались мирно.
А ещё через год у сестры дочь заболела тяжело. Бились и возили везде, но угасала девчонка. Вот тогда она и вспомнила про наказ той тётки. Поехали они к ней.
Она их, словно, ждала. А девочку увидела, так забеспокоилась и, вроде как, побледнела. Позвала их чаю попить и пообедать. А потом долго с девочкой в комнате о чем-то разговаривала и за руки её держала. На последок, провожая, сказала, что всё хорошо будет. А к ней больше не приезжать, устала она очень.
Девчонка выздоровела, но как-то очень меняться начала. Спать мало стала и есть много. Взгляд изменился и все, как разговаривает с кем-то. Спрашивали с кем, говорит, что показалось им. А потом заявила, что не их она больше. И так сказала об этом, что переспрашивать её не стали больше.
Девочка, и вправду, какая-то ДРУГАЯ была.
- Я её спросила: и каково тебе?
- Ох, тетенька, мучают меня ОНИ. Совсем не знаю, что с НИМИ делать. Ходят вокруг и всё работу просят.
- Так дай ИМ работу.
- Уже не знаю какую.
- Отправляй пока из песка верёвки крутить и песчинки считать, а потом работа сама тебя найдёт, ты ИХ и отправишь.
Она спасибо мне сказала и спать мы пошли. А на утро вышли они на станции и больше я их не видела.