Ни в одной области современный период не нарушил традицию так полностью, как в физике. Правильность теории Коперника доказана законами движения планет Кеплера и телескопическими наблюдениями Галилея; научная теория движения создана законами Галилея о снарядах, падающих телах и маятнике; астрономия и механика образуют вход в точную физику—Декарт предпринимает попытку всестороннего механического объяснения природы. И, таким образом, налицо совершенно новое движение. Предтечи, это правда, не испытывали недостатка. Роджер Бэкон (1214-94) Он уже стремился получить эмпирическое знание природы, основанное на математике; и великий художник Леонардо да Винчи (1452-1519) открыл принципы механики, хотя и не оказал большого влияния на работы своих современников. Он был зарезервирован для тройной звезды, о которой упоминалось, чтобы свергнуть схоластику. Концепции, с помощью которых схоластико-аристотелевская философия природы стремилась постичь явления—существенные формы, свойства, качественные изменения—отбрасываются; их место занимает материя, действующие силы по закону, перестановка частей. Исследование конечных причин отвергается как антропоморфизация природных событий, и только дедукция из эффективных причин принимается в качестве научного объяснения. Размер, форма, число, движение и закон являются единственными и достаточными принципами объяснения. Ибо только величины познаваемы; там, где невозможно измерить и сосчитать, определить силу математически, там строгая, точная наука прекращается. Природа-это система регулярно движущихся частиц массы; все, что имеет место механическое движение, а именно сочетание, разделение, дислокация, колебания тел и корпускул; математика-органон естествознания! В этот круг современных научных категорий входят, кроме того, новая концепция движения Галилея и концепция атомов, которые ранее использовались физиками, такими как Даниэль Сеннерт (1619) и другими, теперь получили всеобщее признание Гассенди, в то время как четыре элемента окончательно отброшены (Лассвиц, Geschichte der Atomistik, 1890). В настоящее время возрождается еще одно учение Демокрита; очевидным симптомом количественной оценки и механической интерпретации природных явлений является учение о субъективности чувственных качеств, с которым, хотя и на разных основаниях, согласны Кеплер, Галилей, Декарт, Гассенди и Гоббс.[1] Декарт и Гоббс будут обсуждаться позже. Здесь мы можем дать несколько заметок об их коллегах по работе на службе механической науки о природе.
[Footnote 1: Cf. chapter vi. in Natorp's work on Descartes'
Erkenntnisstheorie, Marburg, 1882, and the same author's Analekten zur
Geschichte der Philosophie, in the Philosophische Monatshefte, vol.
xviii. 1882, p. 572 seq.]
Мы начинаем с Джона Кеплера[1] (1571-1630; главная работа, Новая астрономия или небесная физика, в Комментариях к движениям Марса, 1609). Заслуги Кеплера как астронома долгое время затмевали его философское значение, хотя его открытие законов движения планет было результатом усилий по обеспечению точного фундамента для его теории мира. Последнее носит эстетический характер, сосредоточено на идее универсальной мировой гармонии и использует математику в качестве инструмента подтверждения. Ибо того факта, что эта теория удовлетворяет разум и в целом соответствует нашему эмпирическому впечатлению о порядке природы, с точки зрения Кеплера, недостаточно, чтобы гарантировать ее истинность; точными методами, средствами индукции и эксперимента, необходимо найти подробное доказательство на основе эмпирических фактов существования не только общей гармонии, но и определенно фиксированных пропорций. При этом философское применение математики теряет тот неясный мистический характер, который присущ ей со времен Пифагора и сильно проявился еще в Николае Кузанском. Математические отношения составляют глубочайшую сущность реального и объекта науки. Где материя, там и геометрия; последняя старше мира и так же вечна, как божественный Дух; величины источник всего сущего. Истинное знание существует только там, где известны кванты; предпосылкой способности к знанию является способность считать; дух познает чувственные отношения посредством чистых, архетипических, интеллектуальных отношений, рожденных в нем, которые до появления чувственных впечатлений были скрыты за завесой возможностей; склонность и отвращение между людьми, их восхищение красотой, приятное впечатление от вида зависят от бессознательного и инстинктивного восприятия пропорций. Это количественный взгляд на мир, который, с помощью сознание своей новизны, а также ее масштабов противоречит качественному взгляду Аристотеля;[2] мнение о том, что сущность человеческого духа, как и божественного, более того, сущность всех вещей состоит в деятельности; что, следовательно, душа всегда активна, сознавая свою собственную гармонию, по крайней мере, смутно, даже когда не осознает внешних пропорций; далее, учение о том, что природа любит простоту, избегает лишнего и привыкла достигать больших результатов с помощью нескольких принципов,—это напоминает Лейбница. В то же время закон скупости и методологических выводов относительно истинных гипотез и реальных причин (гипотеза не должна быть искусственно сконструированным набором вымыслов, насильственно приспособленных к реальности, но должна прослеживать явления до их реальных оснований), подчинение которым позволило ему вывести априори из причин были сделаны выводы, которые Коперник путем удачной гипотезы индуктивно извлек из следствий,—это сделало нашего мыслителя предшественником Ньютона. Физический метод объяснения не должен быть искажен ни теологическими концепциями (кометы-это полностью природные явления!), ни антропоморфными взглядами, которые наделяют природу духовными силами.