Начало
Помню дедов рассказ, что он стоял на посту снаружи. Подходит пожилая дама со свёрточком, её заметили из караульного или ещё кто - остановили: «Что Вам угодно здесь?» - она ответила, что принесла гостинца этому солдатику. «Он мне помог где-то» - сказала она. Взяли у неё узелочек, а потом сменившись мне сказали, что вот тебе от этой дамы подарок. Где ты её выручил? На посту разговаривать нельзя, я разговор её слышал. Я её нигде не видал и не помогал ни в чём. Оказывается, при одинаковой такой форме и подборе лиц вполне можно перепутать; на что и подбирали так тщательно на посты с одинаковой физиономией часовых.
На службе научили его писать и читать, что он и делал до смерти своей в пределах среднего первоклассника. И ещё часто поминал, когда при выпивке, что закусить вот теперь бы той ветчиной, что в Санкт-Петербурге делают. Не знаю где и при каких обстоятельствах он ей полакомился.
Ещё слыхал от него, что из трёх рублей, что унёс на службу, дорогой израсходовал рубль. Два из них были при нём. Когда к нему приставили дядьку для обучения и от его лупсовки, гусиного шага и возки его по казарме, он хотел откупиться и предложил ему на выпивку рубль. Тот как-то посмотрел на него и сказал: «Ладно, пойдём сегодня, отпросимся у фельдфебеля в трактир».
- Вечером фельдфебель, дядька и я оправились в трактир. Я отдал рубль, они заказали выпить и закусить. Сами пьют и закусывают, а мне и чарочки не подали, сукины сыны. Хватит с тебя – солома-сено, что сходил сюда. После этого стало не легче, а, пожалуй, потруднее. Дядька с фельдфебелем как меня не замечали. Я тоже ни слова. Потом дядька спрашивает: «Деньги есть Леконцев?» Я ответил, что нет, мы ведь из бедных, эти-то миром собирали. Больше не просили и вроде поменьше стали придираться.
А может и эта палка, что поставили в Нолинске ему на грудь, стёрлась, и дед стал походить на отесанное полено. Как выпьет и помянет: «Так и чарочки не подали, мошенники, из рубля-то». Вот как дорог ему был этот рубль. Да, он был тогда дорог.
Отслужив срок (6 лет) обратным тем же путём домой.
Когда пришёл на Савинский угор (зимой) - то увидел свою деревню и прослезился. Достал последний платок и тот вырвал ветер и унёс. Вытер слезу кулаком и зашагал к своей деревне. Он же рассказывал, что когда шел по деревне, то завидя его из мужчин более пожилых снимали шапки и кланялись, женщины и более молодые уходили прочь с улицы, и было слышно: «Урядник пришёл». Признавали меня за урядника. Одежда гвардейца была редкостью в наших местах. Тоже случилось дома.
Придя домой он дома своего не нашёл. На этом месте были обугленные брёвна и дальше тропочка к бане. Смекнув в чём дело, туда и направился. Подходит к бане, а его жена Лукерья – моя бабушка и говорит моей матери (ей было 7 лет): «Убирайся на полати, урядник идёт». Мать в угол. Когда зашёл дед, то его мама (бабушка) заголосила с рёвом – «Ох, Семёнушко пришёл!»
Прадед лежал на печи и рыкнул на неё: «Замолчи - не плакать, радоваться надо!» Дед вышел из-под полатей и чуть помещаясь, поздоровался и сел. Спросил: «Что, тять, случилось - почему обгорели?»
Прадед ответил, что из-за надела земли нынче. Подговорил один мужик Васю Волка, он и поджёг, да видишь в такое самое время выбрал зимой, чтобы остальных не спалить. Дед даже шинели не снял, пошёл к этому Васе Волку. Зашёл к нему – он (Вася) сидел на лавке за столом – увидал деда и сразу на колени и говорит: «Прости меня Семён – Бог попутал – виноват…»
- Не прощу – вставай!
Вася встал – дед залепил ему (по рассказам стариков) одну оплеуху – он повалился и упал. Дед повернулся и ушёл.
Вася до весны дожил, сколько поболел и помер. От чикуши-удара или так был слаб здоровьем, об этом не знаю.
Когда дед от Васи вернулся домой бабушка моя и говорит: «Поди Александра поклонись в ноги, да поцелуй – отец ведь пришёл со службы!» Моя мать и говорит: «Какой это мой отец – все отцы с бородами, а у него нет – да он на отца-то не похож!» Дед засмеялся и говорит: «Ладно, отращу бороду».
Дед спросил: «Как тять с хлебом и скотом?»
- Хлеб и скот не сгорели. Хлеб в житнице был, а скот выгнали, вот корму, буди малость не хватит. «Проживём с Богом» – ответствовал прадед.
Прожили в бане до весны.
Общество (из казны) был тогда такой лес, считался казённым, порешили дать на всю постройку и на выбор.
Большим говением – после Масленицы – заготовили лесу. Лес помогал готовить дедов брат Алексей. Правда – нет, но рассказывали, что куда нельзя было подъехать на лошади к бревну, то дед поднимал вершину бревна и клал Олёше на плечо, сам приходил к комлю, поднимал и так выносили бревно на проезжую часть к лошади. Возможно так и было.
Вот пожалуй всё, записанное мною со слов и рассказов достоверно, может что перефразировал, но смысл и правда то же.
Я конечно, коснусь ещё деда, т.к. мне с ним пришлось прожить до 1933 года и кое-чего придётся коснуться его жизни – в следующем рассказе (продолжение)
Гостинца – вещь, предмет, сладости и т. п., обычно приносимые, привозимые или присылаемые откуда-либо в знак внимания, в качестве подарка (Викисловарь)
Физиономия – лицо
Лупс(ц)овка – наказание побоями, поркой (Современный толковый словарь русского языка Ефремовой)
Трактир – устаревшее название гостиницы или постоялого двора с харчевней (заведение низшего класса) или рестораном, обычно дешёвого класса (Википедия)
Чарочка – сосуд для питья крепких напитков, маленькая чара (чарочка) (Википедия)
Угор – возвышенность, холм, крутой берег (Словарь трилогии «Государева вотчина»)
Урядник – военный унтер-офицер в казачьих войсках армии Российского государства до 1917 г. или нижний чин уездной полиции (Викисловарь)
Оплеуха – удар ладонью по щеке (Викисловарь)
Чикуша-удар рукой по телу другого человека (Вятский диалект)
Большое говение – скорее всего, после Великого поста
Комель дерева - прилегающая к корню часть дерева (Толковый словарь Ушакова. Д.Н.)