⇦ предыдущая часть
В августе 1617 года между Азовом и Донскими казаками начались мирные переговоры. Об этом в рукописи Сухорукова зачёркнуто следующее место из расспросных речей татарского толмача Гаврилы Есипова:
А с Донскими казаками азовцы мирятся: в Оспожино говейно приехал на Дон из Азова толмач Федка и жил на Дону у атаманов и у казаков два дня и договорился с толмачом: после Оспожина дня в первое воскресенье ехать им с азовцами говорить о мирном постановлении на съезд, и аманаты на обе стороны хотели дать, и часть, что по ся места Донские атаманы и казаки с Азовом мирны, потому что азовцы о мире сами задирали и присылали, а на Дону всё же казаки говорили, что помириться хотят.
Между тем в Москву дошли слухи, что сын польского короля Владислав прислал на Дон возмутительные письма, каковое обстоятельство царь Михаил Фёдорович поставил в вид Турции, как несомненное доказательство польской смуты у казаков. Ещё в сентябре, получив известие, что у казаков содержится в плену какой-то турецкий паша, за которого они требуют выкуп 30 400 золотых. И опасаясь, что бы это не произвело окончательного разрыва с Турцией, царь отправил к султану гонцов с решительными уверениями, что главнейшая причина беспокойства казаков, которые вовсе не подчиняются московскому правительству, – польский король Сигизмунд. Вместе с этим на Дон был отправлен дворянин Несмеян Иванович Чаплин с наказом, во что бы то ни стало, уговорить казаков помириться с Азовом и выдать туркам пленного пашу без выкупа.
Вот касательно этого-то посольства Чаплина, в рукописи Сухорукова вычеркнуты следующие места:
- Несмеяну, приехав на Дон к атаманам и казакам, говорить им, что он прислан на Дон к ним, к атаманам и казакам и ко всему великому войску, с государевой грамотой, для великого государева дела, и они б, атаманы и казаки, сошлись все вместе, и он им то государево дело объяснит. Да как атаманы и казаки сойдутся, и Несмеяну подать атаманам и казакам государеву грамоту и говорить им, чтоб они ту государеву грамоту вычли и по той государевой грамоте с азовцами, для государева и земского дела, сослався о миру, помирились, и до тех бы мест, покамест государевы посланники и гонцы от турского сходят, (они б, атаманы и казаки с Азовом однолично помирились и Азову тесноты не чинили).
- А что ему против его речи атаманы и казаки скажут, и учинят ли при нём с азовцами мир, или не учинят, и служилых татар азовцы в Азове примут ли, и казаки их с Дона до Азова проводят ли или не проводят, и черкас от себя при нём вышлют ли и чего меж атаманов и казаков прежде с азовцев чают, (и что каких вестей проведает, и что ему всё записать).
- И как Несмеян приедет на Дон к атаманам и казакам, а про то ему подлинно ведомо будет, что казаки на море ходили и турского людей на каторгах побили и паша ныне у них в полону есть, и Несмеяну, отдав атаманам и казакам государеву грамоту, которая писана о паше и их походе на море, с вычетом отдав и выговаривая им по государеву наказу, говорить им, что послал государь и великий князь Михаил Фёдорович всея Руси к брату своему к турскому Ахмет-султану гонца с грамотой о том, что турский задержал государевых посланников, и они б того толмача с грамотой государевой до Азова проводили и в Аазов его отпустили по прежнему обычаю, как и прежних гонцов они в Азов отпустили. А едучи дорогой к атаманам и казакам, Несмеяну на Воронеже и у всяких людей, которые были на Дону, и на Дону в верхних юртах проведывать, на море казаки были ль и турского каторги громили ль и пашу взяли ль и у них ли ныне тот паша, да будет подлинно проведать, что казаки на море турского Ахмет-салтана каторги громили и людей побили и пашу взяли, и Несмеяну грамота о паше, что писана с вычетом, атаманам и казакам отдать и говорить по его государеву наказу, и о гонце, и о пропуске в Царь-город говорити.
- А будет казаки на море не ходити, и хотя и ходили, а каторг не громили и ниши турского не взяли, и Несмеяну тое государевы грамоты, что написана к казакам с вычетом о паше, не давать и не говорить им о паше и не читать и о толмаче не говорить, чтоб его в Азов отпустили, и толмача с государевой грамотой в Азов не отпускать, а как приедет к Москве, и того толмача взять с собою совсем к Москве, а атаманам и казакам дать от государя другую грамоту, что писана им от государя по их отписке, и говорить им, что бы они по той государевой грамоте с Азовом помирились и государевых посланников Петра Мансурова да дьяка Семейку Самсонова и турского чеуша, только будет турский чеуш с государевы посланники вместе, встретили честно и проводили во всём честно, по прежнему обычаю.
- А сей наказ Несмеяну выучить на ум, чтоб его весь помнить наизусть и изодрать или сжечь, а на Дон с собой не возить, чтоб казаки однолично про то не ведали.
Кроме того, в рукописи Сухорукова зачёркнута следующая память тому же Чаплину:
Ведомо государю учинилось, что польского короля сын Владислав послал смутные листы на Дон к атаманам и казакам, прельщающих их своими злыми умыслами на нашу истинную православную крестьянскую веру греческого закона . . . . . . . . . . . (точки проставлены в рукописи Сухорукова и очевидно означают неразобранное или утраченное место подлинного акта) Великого Российского государства, как, еже даст Бог, Несмеян будет на Дону у атаманов и у казаков, а объявятся будет на Дону у казаков польского короля сына воровские смутные листы, и Несмеяну атаманам и казакам и всему войску Донскому . . . . . . . . . . . говорить: ведомо им самим, как было на Московском государстве королевичево имя именовалось и что над Москвой в ту пору от польских и литовских людей учинилось, – царствующий град Москву выжгли и церкви Божии разорили и осквернили и царскую казну и монастырские и всяких людей животы разграбили и много бесчисленное множество православных христиан посекли и пожгли и невинную мирную и слёзную кровь христианскую разлили, да и во всех городах, где ни были польские и литовские люди, тут до . . . . . . . . . . . разоряли и людей побили до сущих младенцев, и ныне польский королевич с польскими и литовскими похвалялися, что хочет Российское государство до конца, все города разорить и истинную нашу православную крестьянскую веру греческого закона попрать, а свою латинскую веру во всём Московском государстве утвердить и людей побить, а животами их хотят, Московского государства всяких людей, богатых, ратных людей, дворян и детей боярских и стрельцов и атаманов и казаков, и до одного человека, побить, а никого не хотят оставить, оприч бедных наших людей, кому им немочно противиться, и они б, атаманы и казаки, помня православную крестьянскую веру и наше царское к себе жалованье и своё крестное целование и природу свою, вместе со всеми православными христианами, и ведая польского короля и сына его и их панов рады злые умыслы и видя всякое зло, что от них делалось в Московском государстве и что впредь хотят делать, таким злым прелестным письмам и речам не верили и на их воровские смутные листы не прельщались, – мочно то и самим разумети, какой от польского короля и от сына его и от панов рады правде и жалованью быть, сами они видели наперёд сего их в Москве и какое от них жалованье было, покамест не разорена была от них Москва, и все православные христиане на Москве и по городам стояли в кормех и в деньгах на правеже, а всё давали польским и литовским людям, а Московского государства ни один служилый человек ничего не видел, а впредь от них всё пуще прежнего будет, то им и самим мочно разумети, и они б однолично тому не верили, а прислали б те королевские и королевичевы смутные и воровские листы и тех, которые с этими листами учнут к ним приходити, к государю к Москве, а государь, увидя их правду и к себе в том деле службу, пожалует их своим царским великим жалованьем, а будет и грамот ему, Несмеяну, таких смутных на Дону не объявят, а ведомо ему учинится, что такие грамоты на Дон пришли, или хотя не проведает о том, и Несмеяну о том казакам говорить же по сему государеву наказу: только от королевича придут смутные листы, и они б не верили, и выговаривать про короля и про его сына и про польских людей о всём по сему наказу, а говорить им о том, смотря по тамошнему делу, чтоб однолично казаки про королевское злое умышленье . . . . . . . . . . . и смутным бы им никаким грамотам не верити.
Чаплин исполнил возложенное на него поручение с должным успехом, и по его донесению, что казаки служат России прямо и впредь хотят служить, не щадя голов своих, царь прислал казакам милостивое обещание содержать их в своём жаловании свыше прежнего…
⇦ предыдущая часть | продолжение ⇨
Навигатор ← Из истории области войска Донского