пролог
начало
Правосудие
Слитный вздох дерхазов заставил почтенного наместника стремительно, не по годам, развернуться в седле. Скакун даже всхрапнул, не ожидая от степенного ездока такой прыти.
В пыли главной площади поселка сломанными куклами валялись все четверо телохранителей. А странный наемник, зажав длинный порез на боку, с нехорошей усмешкой стоял в двух шагах от джадхи.
— Плохая попытка. — в голосе обладателя золотого тамира слышалась плохо сдерживаемая злость. — Я предъявил тебе знак своей власти, а ты решил убить меня... Ты ведь знаешь, что бывает за покушение на старшего по законам Светоликого нашада?
— Да продлятся дни его...-— машинально докончил ритуальную фразу джадхи, серея.
— Продлятся, продлятся. Ты бы о своих четках думал, глупец.
— Пощади... — выдавил старик, сползая с седла и падая в пыль.
Наемник брезгливо пнул растерявшего весь лоск наместника
— Встань и встреть свою участь, как мужчина. Не оскверняй звание джадхи недостойным поведением.
— Пощади, владетельный! — взвыл владыка рупсулы, а на самом деле, всё тот же сломленный пытками школяр, загнанный глубоко внутрь почтенного джадхи, но внезапно вылезший наружу.
— Не могу. — с показным сочувствием покачал головой наемник, покачивая непривычным тонким прямым мечом. — Власть закона держится на непреклонном его исполнении. Ты ведь знал, на что обрекаешь себя, отдавая приказ. Ты ведь и этих людей обрекал на смерть. Так что же ты сейчас, подобно побитому иглохвосту, стонешь и молишь о пощаде? Встань и прими должное.
Дерхазы зароптали, услышав слова незнакомца.
— А вы думали, убийство обладателя золотого тамира на ваших глазах позволит этому негодяю жить спокойно? Вы видели его преступление и, мало ли, вдруг проговоритесь? Так что, умри я, вы прожили бы на десяток чёток больше. А нашад не сразу узнал бы, что его наместник уничтожает верных союзников Туора, нанося непоправимый урон могуществу страны. Но любое действие, как камень, брошенный в воду, порождает круги, расходящиеся дальше и дальше... В месяц суховея, не получив зейхеля, тамираз прислал бы сюда войска. Мне даже интересно, как бы этот гартах[1] стал бы выкручиваться. Но я жив, я здесь и я являю собой волю нашада.
— Да продлится жизнь его безгранично... — машинально закончил джадхи, лихорадочно оглядывая окружающий пейзаж в надежде, что этот дурной сон сейчас развеется и явится спасение.
— Так что вставай сам, умри с достоинством, которого не имел, пока жил.— закончил светлокожий пришелец, поддевая одежду джадхи кончиком меча и приподнимая её.
Джадхи покорно начал приподниматься... и вдруг прыгнул, словно пустынный тарпес[2]. В руке его сверкнул кинжал.
Если бросок старика для кого и оказался неожиданным, то только не для наемника. Меч пронзил сухое тело, вынырнув из спины глянцево-алым шипом, а затем пришелец почти неуловимым движением выдернул оружие, снес чиновнику голову и оттолкнул тело, чтобы не запачкаться.
Дерхазы так и стояли, подобно статуям, пораженные стремительно разворачивающимися событиями. Лишь обезглавленное тело билось в конвульсиях в пыли, да шарахнулся в сторону старый скакун, почуявший запах крови.
Незнакомец оторвал клок рубахи убитого, тщательно вытер лезвие, придирчиво оглядел его, потом нарочито медленно убрал в ножны.
— Ну, что вы застыли? Правосудие свершилось. Я, командир Фарел Воледил, посланный вашим повелителем в эти земли с проверкой, пользуясь своей властью и правом, данным мне, вынес приговор и привел его в исполнение. Похороните тела и расходитесь по своим делам.
— Так ведь... — подал голос самый старший из дерхазов.
Назвавшийся Фарелом поднял бровь:
— Что еще?
— Суд...
— Суд закончен. Я не вижу вины мальчика. А виновный понес заслуженное наказание. Исполняйте.
Рыжий вдруг всхлипнул.
— А что же с нами теперь будет? — спросил старый дерхаз, вцепившийся в высокий посох.
Фарел вдруг звонко хлопнул себя по лбу:
— Ведь забыл бы!... Почтенный тамираз просил узнать, чего вам нужно и чего не хватает. В Туорлане обеспокоены уменьшением урожаев зейхеля.
Дерхазы молчали. Джадхи постоянно грозился карами из-за оборот к обороту уменьшающихся урожаев.
— А как ему расти, если кочевники жгут посадки для своих скакунов? — подал голос рыжий.
— Ты!... Вот же, беда что на голове, что в голове! — взвился еще один из старших, почти лысый, согнутый, но ещё крепкий. — Молчи, коль не спросили! И так беду на нас навел...
— Ну-ка, ну-ка! — подбодрил парнишку Фарел, улыбнувшись. Он пристально глядел на худого, не по годам высокого мальчишку. Если бы не легкая горбинка на носу, он ничем бы не отличался от пацанов Предлесья. «Преступник», как и все вокруг, был коротко, неровно стрижен, но Фарел готов был поклясться, что рыжая поросль не кучерявится, как у других детей дерхазов.
«Да-а-а...» — подумал наемник, стараясь не выдать своих чувств: «тяжело ж тебе тут, парень. Ну, волосы прямые вижу в кого, в бугая-кузнеца, который сейчас делает вид, что его тут нет. А цвет и глаза? В мать? Диковинно, порой, играют боги...»
— Да ну... — рыжий отвернулся. — Пусть старшие говорят.
Наемник обвел взглядом кучку дерхазов, отмечая про себя их вызывающую бедность и худобу.
— Итак? Я хочу знать, что за кочевники вредят моему нанимателю.
Старосты молчали. Долгие обороты властвования покойного джадхи приучили их слушать и соглашаться. От крепко укоренившихся привычек не избавиться за несколько чёток. Фарел тоже молчал, не зная, как строить разговор с жителями этой глуши. Надавишь — замкнутся, уйдут в себя. А проблема явно есть.
Старшие молчали, остальные вообще делали вид, что их тут нет.
Наемник подошел к спасенному мальчишке и положил руку ему на плечо:
— Так, парень. Похоже, ты тут единственный живой. Расскажи мне. Это важно. Не только для меня, для всего Туора.
— Не буду. Я и так во всём виноват, а теперь ещё и убийца.— мальчишка говорил твердо, но губы у него при этом подрагивали.
Фарел усмехнулся. Рыжий совершенно не походил на остальных дерхазов. И в нем опытный наемник чувствовал бойца, родственную душу.
— Не убийца, а защитник. — поправил он. И понял, что нашел правильные слова. Парнишка встрепенулся, в его глазах вспыхнула надежда.
— Но... старший Деврул...
— Я здесь старше. И я говорю, ты поступил правильно.
Мальчишка выдохнул и вдруг зарыдал.
Фарел растерялся.
— Эй, парень, ты чего?
Но тот не ответил. Саркмуш и сам не мог объяснить, почему его трясло. А Фарел уже изрядно подзабыл, что чувствовал, убив первого в своей жизни врага.
[1] Гартах — рептилия-падальщик. Чем-то похожий на варана, неторопливый и смертоносный. Мясо гартаха жесткое и невкусное, челюсти мощные, на зубах всегда трупный яд. Так что даже степные тарпесы предпочитают с ним не связываться.
[2] Тарпес – мелкий хищник, очень похож на гиену, но имеет длинный пушистый хвост. Хитрое и опасное животное, умеет путать следы, может напасть исподтишка, завести в зыбун. Повадки, скорее, напоминают лисьи. Кроме хвоста, мех не ценится. Но и хвосты не являются особым предметом охоты, так как если не обработать шкуру сразу же после гибели животного, она приобретает резкий неприятный запах, который практически не выводится.
Благодарю за интерес к моей книге и надеюсь на ваши лайки и комментарии.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.