пролог
начало
Суд
Светило беспощадно заливало окружающие земли жаром и светом, тени почти исчезли. Джадхи невольно вспомнил свой большой и наполненный прохладой дом, по меркам нищеты Внешнего пояса, дворец... И снова раздражение и злость охватили его. Тупые крестьяне не догадались даже построить навес, чтобы принимать Голос нашада с почестями. Как ни намекал почтенный чиновник все предыдущие обороты, дерхазы, прокаленные светилом до черноты, никак не хотели понять, что встречать дорогих гостей нужно в тени и прохладе. Напротив, они привычно толпились в центре поселения, на крошечной площади у своего священного камня, считая, что оказывают приехавшему наибольшие почести.
«У-у-у, ненавижу! Животные! Как есть, животные…» — подумал старец, брезгливо хмурясь.
Не здороваясь — еще не хватало, желать здоровья этим грязным существам — джадхи объявил:
— Я напоминаю вам, что скоро сбор зейхеля. Светоликий нашад, да продлятся дни его бесконечно, ждет от вас хорошего урожая, не такого как в прошлом обороте. Как вы его получите — дело ваше. Но берегитесь! Если урожай опять будет таким же ничтожным, вас ждёт кара.
— Мы постараемся, почтенный... — выдавил самый старый дерхаз, напоминающий оживший скелет, с глубоко прорезанными морщинами на лице и пепельно-седыми, клочковатыми волосами.
— Не «постараетесь», а соберете! Иначе ваши вольности можно и пересмотреть...
Костлявый дерхаз наклонил голову и остальные потупились.
Джаджи выждал десяток ударов, возражений не услышал и уже собрался было отправляться дальше, как старший поселка дернулся, словно порываясь что-то спросить.
— Что ещё? — недовольно скривился наместник, снова чувствуя нарастающее раздражение. Нет, день определенно неудачный. Как и вся эта луна, которую он провел в степи, объезжая нищие селения. Не даром говорят, в скрытую луну из дома лучше не выезжать... Да только кто ж его спросит? Положено по уложению.
— Почтенный, нам правосудие нужно. — просипел дерхаз, пошатнувшись.
— Не тяни, светило уже высоко, а мне до рода Тамурз надо успеть по свету. Что у тебя?
Дерхазам запрещено носить оружие. Запрещено и запрещено – жители Внешнего Пояса и не интересовались, почему. Но соблюдали неукоснительно. До сего дня. Потому рыжего, словно корень камрала, нарушителя, джадхи рассматривал с невольным интерсом.
— Значит, ты злоумышлял против нашего повелителя, Светоликого нашада, да властвует он бесконечно? — наконец вымолвил наместник, теряя интерес к очередному грязному дерхазу, пусть и необычной расцветки.
Мальчишка, едва вступивший в пору взросления, помотал головой:
— Это не так! — голос у него был звонкий. Почтенный джадхи поморщился.
— Ты поднял оружие? — переспросил он, наматывая кончик бороды на унизанный перстнями палец.
— Да, но...
— Ты пролил кровь свободного человека? — всё так же монотонно продолжил джахди.
— Я покарал разбойника! — насупился маленький дерхаз
— Я спросил тебя, пролил ли ты кровь свободного человека, не раба своего?
— Д-да... — мальчишка смутился.
— А известно ли тебе, что во Внешнем поясе право носить и владеть оружием имеют лишь Полуденные стражи, да владельцы тамира[1] от джадхи?
Мальчишка вспыхнул:
— И где же были эти ваши стражи, когда бандиты хотели изнасиловать и убить мою сестру?! Или, может, у бандитов были тамиры?
— Ты, паршивец, смеешь со мной пререкаться?! — возмущение почтенного наместника прорвалось наружу яростной вспышкой. Даже старый скакун удивленно дернулся, услышав яростный крик. — Я трачу своё драгоценное время на тебя, в надежде вложить каплю разума, а ты дерзишь?!
Джадхи принял надменный вид и отвернулся. Происходящее злило его всё больше. Не в силах сдержать ярость (да и не особо собираясь её сдерживать) почтенный Голос Светоликого бросил охранникам:
— Казнить!
Молчание пало на деревню. Дерхазы потупились, никто не поднял голос в защиту рыжего. Чужинец, он и есть чужинец.
— В самом деле, где? Малец-то задал интересный вопрос. — раздалось из-за спины почтенного джахди. Все невольно повернулись на звук.
Чуть в стороне от скопившихся жителей деревни, на священном камне, сидел никому не знакомый молодой мужчина. Одетый нарочито просто. Наёмник и наёмник, каких иногда можно встретить в этих местах. Если бы не дороговизна тканей, из которых пошита его одежда, да не выделка кож на ремнях.
— А ты кто такой, карфид[2]? — удивился джадхи, делая сигнал своим телохранителям. — И по какому праву перебиваешь меня, голос Благословенного нашада, да продлятся дни его безгранично?!
Незнакомец настолько отличался от всех, кого Саркмуш видел ранее, что мальчишка невольно забыл про страшного злого джадхи, про его опасных телохранителей, во все глаза разглядывая диковинного человека.
Тот был высок. Выше любого из дерхазов, даже, пожалуй, выше хранителей джадхи. И лицом не был похож ни на кого из ранее видимых. В чертах его не было утонченности идрихов, совершенно прямой нос, не раз облезший под жгучим степным солнцем, казался уродливым привыкшему к горбоносым жителям степи мальчику. Волосы, вроде, темные, но светлее, чем у окружающих. А главное — глаза. Пронзительно-синие, словно небо поздней весной. Таких Саркмуш точно никогда не видел. И не мог отвести взгляда от них.
— Кто я? Пусть тебя это не волнует, старик. — Откликнулся невесть откуда явившийся незнакомец, показывая открытую ладонь: — Я тот, кто имеет право быть, где хочет и спрашивать, что хочет.
Блеснул, заставив прищуриться, золотой тамир, знак высшего доверия нашада. Джадхи вздрогнул, увидев зловещий значок. Прикрыв глаза, он лихорадочно думая, что делать и что ответить. Тамир-адаз[3] не был похож на посланника из его кошмаров. Да и жара сыграла с чиновником дурную шутку.
— Не ведаю, откуда ты взял знак благоволения повелителя нашего, карфид. — покачал он наконец головой. — Может, ты убил и ограбил почтенного обладателя доверия Блистательного?…
Наемник усмехнулся.
— Никогда не поверю, что джадхи целой рупсулы не знает, что тамир в чужих руках темнеет. Видимо, прав почтенный тамираз, всё прогнило во Внешнем поясе.
— Да как ты смеешь возводить напраслину на вернейшего слугу нашего повелителя?! — дурное настроение прорвалось, как перезревший гнойник, сметая осторожность и привычное преклонение перед теми, кто знатнее и облечен большей властью. Четверо бойцов охраны против одного клинка показались джадхи надежной защитой. Поэтому старик повернулся к незваному гостю спиной, тихо бросив своим телохранителям:
— Убить!
И попробовал сосредоточиться на рыжем нарушителе. Появление наемника предопределило судьбу мальчишки. Будь по-иному, возможно, джадхи ограничился бы поркой и усекновением руки. Но сейчас прорвавшееся недовольство, злость и досада сделали приговор максимально суровым. Старец открыл рот, чтобы обречь юношу на казнь...
[1] Тамир — медальон, наделяющий носителя полномочиями. Знак доверия нашада. Тамир магически связан с владельцем и в чужих руках чернеет.
[2] Карфид — презрительное обращение идриха к чужестранцам
[3] Тамир-адаз — (тенаур) дословно, «носящий тамир», уполномоченный посланник двора
Благодарю за интерес к моей книге и надеюсь на ваши лайки и комментарии.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.