План Китая по созданию форпоста безопасности в Таджикистане указывает на недоверие к Талибану, хотя тот и стремиться обуздать и подавить антикитайские группы боевиков.
Когда 28 октября парламент Таджикистана заявил, что Китай профинансирует строительство «форпоста безопасности» возле своей границы с Афганистаном, это заявление открыло отношения в сфере безопасности между двумя странами, которые постепенно развивались в последние годы с прицелом на сдерживание исламского террора и боевиков. Форпост, который будет расположен недалеко от села Вахон в восточной части Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана в горах Памира, граничащих с чувствительной для Китая провинцией Синьцзян и нестабильной провинцией Бадахшан в Афганистане, будет номинально использоваться для сил специального назначения полиции Таджикистана и управляться министерством внутренних дел. Аналитики и наблюдатели говорят, что объект является шпионской станцией, но не по названию. Парламент Таджикистана, который символически размещается в здании, построенном и подаренном Пекином, настаивает на том, что китайские войска не будут размещены на объекте стоимостью 8,5 млн. долларов, который, как сообщается, будет состоять из 12 зданий.
По сообщениям местной таджикской прессы, Китай возьмет на себя проектирование объекта и предоставит для него оборудование. Полиции и другим лицам, дислоцированным на новом посту, будет за чем следить через афганскую границу. Российские СМИ недавно сообщили, что Талибан вступил в союз с этнической таджикской группировкой боевиков, стремящейся свергнуть правительство Рахмона. Это заявление было сделано на фоне роста напряженности между афганским правительством талибов и президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном, который, как и другие, все еще отказывается признать новых исламских правителей страны.
В то же время Китай настороженно относится к Исламскому движению Восточного Туркестана (ETIM), этнической уйгурской боевой группировке, которая бок о бок с талибами сражалась против сил США и НАТО, но в конечном итоге стремится создать независимое государство в китайском Синьцзяне, провинции - где Пекин построил сеть «профессиональных лагерей», в которых содержатся сотни тысяч уйгуров. Китай потребовал от Талибана разорвать связи с ETIM и уничтожить его, но неясно, готова ли более жесткая фракция во главе с лидером сети Хаккани, который теперь контролируют мощное министерство внутренних дел страны, подчиниться пожеланиям Пекина.
Расположение нового таджикского поста безопасности подчеркивает озабоченность Пекина. Северные провинции Афганистана служат убежищем для различных транснациональных террористических группировок, действующих в стране, включая ETIM и Исламское государство-Хорасан (ИГИЛ-К), группу антиталибов, которая, как сообщается, работает вместе с уйгурами в стране, чтобы укрепить свою ряды.
Согласно отчету Организации Объединенных Наций за июнь 2021-го года, в Афганистане действовало от 8000 до 10000 иностранных боевиков. Боевики ETIM тогда активно помогали Талибану обезопасить ключевые цели в провинции Бадахшан от правительственных сил, которые поддерживали США. В докладе ООН утверждается, что многие из этих боевиков не только симпатизируют ИГИЛ-К, «Аль-Каиде» и другим террористическим группировкам, таким как ETIM, но и стремятся распространить свой джихад за пределы Афганистана.
Некоторые аналитики предполагают, что трансграничный импульс, включая возможные нападения ETIM или даже ИГИЛ-К на Синьцзян, мог усилиться с окончанием войны против сил США и НАТО. В своих выступлениях по Синьцзяну китайский лидер Си Цзиньпин выразил обеспокоенность по поводу того, что уйгурские боевики могут использовать Таджикистан в качестве лазейки для нападения на Китай. За последние годы таджикские власти депортировали в Китай около 3000 уйгуров, что привело к жалобам правозащитных групп на то, что Таджикистан де-факто причастен к репрессиям в Синьцзяне.
Пекин явно чувствителен к широкому региональному риску. Синьцзян является ключевым каналом реализации инициативы Китая «Один пояс - один путь» (BRI) в Центральной и Южной Азии. Пекин заявил о своем желании подключить Афганистан к своей финансируемой программе создания инфраструктуры Китайско-пакистанского экономического коридора (CPEC) для развития торговли и взаимодействия в регионе. Но хотя Китай вложил богатые инвестиции BRI в Талибан в обмен на разгром экстремистских группировок, которые Пекин считает угрозой, неясно, какие конкретные инфраструктурные сделки будут реализованы в ближайшем будущем.
Помощь Пекина правительству Талибана до сих пор была ничтожной с тех пор, как боевики захватили Кабул и основали «Исламский Эмират». Некоторые аналитики предполагают, что движение Китая к финансированию и строительству нового форпоста в Таджикистане указывает на осторожность Пекина в отношении истинных намерений талибов. Хотя Китай не может открыто размещать войска на форпосте, он явно будет использоваться для сбора разведданных и наблюдения за экстремистскими группами, расположенными по другую сторону границы. Местные СМИ писали, что система наблюдения, которая будет установлена на посту, будет «произведена в Китае», что, вероятно, означает, что китайские советники и технические специалисты будут находиться там, чтобы помогать своим таджикским коллегам.
Основное внимание таджиков будет сосредоточено на Джамаат Ансаруллах, также известном как Ансаруллах или Ансорулло, экстремистской группировке, основанной недовольным бывшим командиром таджикской оппозиции Махди Арсалоном десять лет назад, стремящейся свергнуть правительство Рахмона. Джамаат Ансаруллах также известен как «таджикский Талибан» и объявлен Душанбе вне закона как террористическая организация. В июле афганские талибы поставили Арсалон под контроль безопасности пяти районов вблизи таджикской границы во время захвата страны.
Рахмон недавно забил тревогу по поводу того, что он назвал «террористическими группами», расположенными в точках вдоль его более чем 1300-километровой границы с Афганистаном, которые, как он предположил, могут проникнуть в соседние страны и превратить регион в плавильный котел транснационального джихада, который угрожает как Центральной Азии, так и Китаю. Эта застава не будет первым таджикско-китайским сотрудничеством в сфере безопасности. Обе стороны провели свои первые совместные антитеррористические учения еще в 2006-м году, а совсем недавно - в августе этого года. Обе стороны также проводят учения в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Более того, за последние пять или шесть лет Китай незаметно помогал в эксплуатации военной базы Шаймак в таджикском Мургабском районе недалеко от афганской границы и узкого Ваханского коридора, который простирается от Афганистана до китайского Синьцзян.
В сообщении Радио Свободная Европа говорится, что Таджикистан недавно предложил передать полный контроль над постом Пекину в обмен на экономическую помощь, хотя Asia Times не смогла независимо подтвердить это сообщение. Ясно то, что китайские пограничники помогают контролировать таджикско-афганскую границу возле Ваханского коридора как минимум с 2015-го года. Wall Street Journal со ссылкой на анонимный таджикский источник сообщает, что примерно в то время Китай и Таджикистан подписали секретное соглашение, которое позволило Пекину отремонтировать 30-40 военных постов на таджикской стороне границы с Афганистаном. Источник сообщил, что китайским военнослужащим разрешено «патрулировать самостоятельно, на собственном транспорте» по территории Таджикистана.
Новости о новом форпосте появились вскоре после недавно прошедшей встречи министра иностранных дел Китая Ван И и заместителя премьер-министра Афганистана муллы Абдула Гани Барадара в Катаре. На встрече Ван повторил, что поддержка Пекином правительства Талибана по-прежнему зависит от его подавления, в частности, ETIM. По его словам, Китай «надеется и верит в то, что афганские талибы полностью порвут с ETIM и другими террористическими организациями и примут эффективные меры для расправы». Но в то время как Ван предлагает пряник талибам в Кабуле, он оборудует себе место, чтобы орудовать палкой из-за границы в Таджикистане.
САЛМАН РАФИ ШЕЙХ