Осенние сезоны в Москве.
Приехали мы с дальней дачи в Белокаменную аккурат к юбилейному концерту Анны Нетребко. Уговорила меня жена сходить в Кремлевский дворец и впитать, так сказать, высокого искусства для избранных. Засунул свое пролетарское прошлое в одно место и потащился обреченно на прослушивание оперных партий. Сами - то мы не местные, из прекрасной уральской деревушки, где, бывает, слушаем и смотрим разное; случаются и музыкальные произведения в орбите нашего внимания, но консерваторий не кончали, где уж нам убогим. Порой пыжимся и приобщаемся; кто почитывает мои записи, то вспомнит описание виденного и услышанного нами произведения «Призрак оперы» Л. Вебера в Ковент Гардене. Вернемся, однако, к московским реалиям. Начну, пожалуй, с гардероба, как и положено. Публика, доложу я Вам, вся из себя. Давненько мы такой не видывали. И платья вечерние на дамах, и аксессуары на них от амстердамских ювелиров из заведений типа «Граф», кто посещал, тот знает; да и мужчинки все поджарые и стильные – прям из хозяйства Минпромторга, хотя самого Мантурова Д.В. не узрел, врать не буду. В общем, все наши, т.е. Ваши и совсем не наши, ну Вы, надеюсь, поняли об чем это я… Дефилируют, делают фото на фоне огромного плаката «Анна Нетребко приглашает», радостно приветствуют друг друга, создают атмосферу. И в вестибюлях та же картина, и в буфете, и в партере, и ложах. Мы тихонько пробрались на самые коронные места, смотрели на всю эту праздничную феерию, скажу прямо, свысока – с балкона, галерки по - старому. Каждому свое. Ну, нет у меня свободных двухсот тысяч рублей, чтобы купить билетик с рук и сидеть в партере, да и восемьдесят тысяч – официальная цена места среди избранных и ценителей оперы представляется чрезмерной. Купили по пять, …. Ну, очень высоко! Но по пять, … Ну, очень далеко! Благо – были большие экраны по краям сцены, очень полезная штуковина, доложу я Вам. Ладно! Увертюру исполнил – перехожу к основной части и уже по - взрослому.
Концерт Анны Нетребко начался с исполнения ее любимой арии Турандот in guesta reggia. Голос сильный и чистый звучал так, что нас прижало к креслам, микрофоны едва справлялись, донося его до каждого зрителя. Оркестр, инструментов в сорок или более, играл виртуозно, находясь на сцене; позади них хор счастливцев из равного числа лиц женских и мужских. Представляю, как хористы будут рассказывать об этом событии внукам и правнукам, свезло так свезло! Если уж сам Ильдар Абдразаков – российский бас из первых, покоривший континенты, сказал коротко и емко:
«Это концерт столетия!» Пересказывать ход юбилейного события не моя задача, лучше о том, что впечатлило. Хотя… Впечатлило все! Вот представляют мексиканского исполнителя – Роландо Виллазона с арией из « Сида» Массне. По мне, так подзабытая вещь, и на любителя. Смотрю с сочувствием на невысокого, худощавого тенора, который уверенно начинает свою партию. Виллазон филигранно владеет голосом, через мгновение – зал покорен. Бесконечно далекий от оперного искусства, понимаю, что упустил многое и надо наверстывать. А Роландо, этот несостоявшийся священник, прошедший через многие испытания, вплоть до возможности остаться совсем без голоса, творил и творил без напряга, без устали, как птица певчая. Браво!
Звучали арии, куплеты из «Травиаты», «Кармен». При исполнении пасторали «Искренность пастушки» из «Пиковой дамы» П.И.Чайковского Анной Нетребко и Еленой Жидковой конферанс наряду с Яной Чуриковой, взял на себя Николай Цискаридзе. Не скрою, люблю творчество Николая Максимовича, но когда он после вступительных слов во время исполнения дуэтом пасторали, начал танцевать, выполняя фуэте так, как может только он, зал сорвался на аплодисменты. Официоз постепенно отступал. Тут выдал «Куртизаны, исчадие порока» из оперы Верди «Риголетто» итальянский баритон Лука Сальси, который вместе с Анной Юрьевной являются любимцами Миланской «Ла Скала». Хотя, чего я тут преуменьшаю – нехорошо, батенька, от слова – совсем! Вот выдержки: «Сальси – это один из ведущих мировых баритонов на ближайшее десятилетие. Анна Нетребко – уникальный тембр, дарованный ей природой. Он является украшением любого исполняемого произведения». И понеслось. Хибла Герзмава, выдающаяся певица-сопрано, исполнила потрясающе партию Леоноры из «Трубадура» Верди. Маэстро Пласидо Доминго дирижировал оркестром и блистал в арии Жерара из «Андре Шанье» Умберто Джордано. Отдельно нужно сказать о исполнении оперной классики дуэтами, трио, квартетом, секстетом на юбилейном мероприятии. Это такая какофония сказочных звучаний. Финальный ансамбль звезд мировой оперы исполнением отрывка из «Севильского цирюльника» Россини созвучием своих голосов словно пробил потолок Кремлевского дворца и звук улетел к звездам! Зал поднялся и рукоплескал, полагая, что концерт завершен, а это закончилось первое отделение… Антракт.
Об увиденном в антракте – только стоя. Сановные чиновники, элита, бомонд, театральные и эстрадные исполнители, деятели культуры, столичная тусовка, числом более пяти тысяч – в одном месте, ах, да, еще и мы – провинциалы из городов и весей нашей необъятной Родины. Все было тут. Смешались боги, полубоги, люди, приспешники и слуги. Такого среза нашего общества не видели раньше. Для остроты восприятия и повышения тонуса намахнули с женой по бокалу шампанского и стали созерцать и слушать. И было что, порой – даже забавно. Судите сами. «Нетребко хороша, но был трижды на открытии сезона в Ла Скала, она пела там партии Донны Анны, Жанны Д*Арк, Маддалены, по моему мнению, лучше чем сегодня» произнес один возрастной, вальяжный, усталый мужчина своей собеседнице. «Полностью с Вами согласна. Анну боготворит американская публика, Метрополитен приглашает ее постоянно на открытие – это гарантированный успех театру и полный сбор. Три сезона в Метрополитен, какое совпадение, запомнились мне ее партиями Аиды, Анны Болейн и Татьяны. Усердия, с каким она там работала, пока не наблюдаю» - молвила темноглазая дама бальзаковского возраста. С мыслью о том, что мне бы Ваши заботы возвращаюсь в зал.