Старое дерево прогибалось и похрустывало предупредительно, но держало, и Мист подняла руки вперед.

Старое дерево прогибалось и похрустывало предупредительно, но держало, и Мист подняла руки вперед. — Эйиладд Кирин, — сказала она, чувствуя, как тянет изнутри жилы вместе с магической силой. — Эйиладд Кирин!.. Белые молнии беззвучно били поверх голов орков, разветвляясь, заставляя неживых противников отшатываться назад, содрогаясь, спотыкаться, падать и гореть, разваливаясь прямо на ходу в горячий, противный белесый пепел. — Эйиладд Кирин, — гаркнула Мист третий раз, чувствуя, как изнутри поднимается дурнота и красное заволакивает глаза, грозя затопить зрение. Она пошатнулась, едва не падая со своего насеста, но ее поддержали снизу — она скорее почувствовала, чем увидела, что это Эррах, пытаясь сосредоточиться достаточно для последнего залпа. Мертвецов оставалось немного, но рисковать их небольшим отрядом было нельзя — неизвестно, сколько им понадобиться сил, чтобы разломать плотину. — Эйиладд Кирин, — последнее заклинание словно вывернуло ее наизнанку, и она таки свалилась вниз, как куль с мукой, полустекая, полупадая, и Эррах даже частично смог ее поймать, так что она не разбила ни нос, ни лоб. Удержать, впрочем, субтильный эльф ее не мог, усадив прямо в грязь. Мист уткнулась руками в лицо и нервно захихикала, и даже Торрен, спешно покинувший уже бесполезный строй, чтобы позаботиться о своей спутнице, не смог поначалу привлечь ее внимание. — Ты чего ржешь? Совсем плохо, что ли? — деловито осведомился он, но, не получив ответа, перешел к более серьезным мерам: опрыскал водой, потряс, но Мист только отмахивалась и смеялась. — Да чего случилось-то? — Ты знаешь, почему….мертвяки… почему мертвяки вылезают из озера? — наконец спросила она, размазывая по щекам слезы, сопли и воду, которой добрый друг ее полил, пытаясь прекратить истерику. — Почему? — почти с испугом переспросил Торрен. — Потому что уже вымылись! — гордо ответила Мист, продолжая хихикать. Ее трясло и одновременно клонило в сон, словно использование белых сполохов вытянуло из нее все жизненные силы. Эррах оглушительно чихнул, заставив весь орочий отряд если не дрогнуть, то напрячься и кинуть пару недоуменных взглядов в их сторону. — Знаменитый юмор заучек, понятный только им, — посетовал Торрен. — Ты идти-то сможешь, злосчастный дух? — Нет, — ответила Мист, неровно взмахнув рукой. — Злосчастные духи не ходят, а летают! Айтхара, подойдя сбоку, с интересом глянула на Мист, продолжающую сидеть в грязи с самым просветленным лицом, и сказала: — Шаман так бывать. Истощиться. Отдыхать, — сказала она, кладя твердую ладонь на плечо Торрена. — Отправить ее стоянка? — Дык как без нее то, — почесал репу Торрен, а потом хлопнул себя по лбу и полез куда-то за пазуху. После длительных поисков оттуда был извлечен сверток из тряпочек, внутри которых оказалась маленькая бутылочка. — Серый мир, — сказал парень скорее для себя, чем для не очень понимающих в происходящем окружающих, и приложил ко рту Мист, заставляя пить. Через пару глотков девушка засопротивлялась и даже остатки выплюнула, кривясь. — Пфе! У тебя заначка, что ли, была? — спросила она, поднимаясь на ноги, будто ничего и не случилось.