Предыдущая часть
Вадима не оставляло какое-то беспокойство. Он и сам толком не мог объяснить, что не давало ему покоя. Он попросил Семенова высадить его у дома и ушел не прощаясь. Дядя Сева сидел на скамейки у подъезда и задумчиво курил Беломор.
- Чего это ты на пижонских тасках раскатываешь? – спросил он, провожая взглядом Алексея. – А твой верный конь на парковке пылится. Я даже вижу, как помутнели его фары с горя.
- Ваши права уже пылью покрылись, а заодно и плесенью, а не моя машина, - сел Вадим рядом с ним. – Продавать я ее не буду.
- А б купил, - затянулся в очередной раз сосед.
- Денег у вас тоже нет, - вздохнул Стрельников.
- А у кого они есть? – дядя Сева решил включить философа. Приблизительно раз в два месяца на него находило подобное настроение. – Деньги это бумага. Настоящие чувства они же не обмениваются на бумажки. И настоящие эмоции тоже.
- Агата лютует?
- Да, затеяла генеральную. Всех припахала. Кто-то уже дембельнулся даже. Тебя отправили в ванную, потому что ты пропустил дежурство. Так что ершик и ведро скучают в одиночестве. За мной закрепили окна. А я высоты боюсь. Я ей говорил, но она хуже ефрейтора в армии. Все мольбы оставляет без ответа.
- Каждый год одно и то же, - кивнул Вадим. – Только обычно туалет за вами. Смотрите, теперь я в немилости.
- У меня аллергия на чистящие средства, - взвыл дядя Сева. - Мне это все вредно. Но ведьма же гнет только свою линию. я не сомневаюсь, что ее муж умер, задохнувшись в хлорке и дегтярном мыле.
- У нее был муж? – искренне удивился Вадим.
- Был века два назад. Она же должна была на ком-то тренироваться. Или ты думаешь, что такие качества не культивированы годами, а привиты с молоком матери?
- Не могу сказать.
- А ты что кислый такой? Про туалет ведь не знал еще, а кислый приехал.
- Да по работе, ерунда.
- Какая-то жена не изменяет мужу, вопреки его надеждам?
- Зато муж изменял. И весьма успешно, - Вадим попросил папиросу. На языке мгновенно загорчило, но он упрямо затянулся еще раз. Это напомнило ему выпускной класс, когда ради Светки Голиковой из параллельного класса он также упрямо затягивался противными дешевыми сигаретами и боролся с кашлем. Светка с ним все равно не пошла гулять, а отвращение осталось на всю жизнь.
- А чего в прошедшем времени?
- Он умер.
- Жена убила? – с дяди Севы слетел налет задумчивости, глаза заблестели, а сам он всем корпусом повернулся к Стрельникову. – Или любовница?
- Сам умер. А вот любовницу мы и не можем найти.
- Если не убила, то на кой ее искать?
- Да есть причины. Но ее нет уже двадцать лет. Вернее, никто о ней ничего не слышал двадцать лет.
- Ну тогда нет ее. Чтобы женщина да нигде не проявилась двадцать лет? Такого не бывает. Ей надо везде вставить свои пять копеек, свое детище пестовать.
- Пестовать детище…, - эхом повторил Стрельников. Он воздел глаза к яркому синему небу и пытался понять, что такое только что проскочило у него в сознании и погасло. Он видел перед внутренним взором Аллу, которая в своей лаборатории возится со всевозможными склянками и веществами. Она поправляет очки, делает записи в старой тонкой тетради и снова склоняется над реактивами. Ей хочется создать для человечества нечто ценное, значимое. Зачем она тогда иначе шла в науку.
Но тут кто-то входит в лабораторию. Алла оборачивается, склянка падает на пол и разбивается о пол. Осколки вместе с красной жидкостью разлетаются в разные стороны. Женщина недовольна, что ей помешали. Она хмурится. А дальше что?
- И что дальше? – вслух спросил Вадим. Дядя Сева посмотрел на соседа, но ничего не ответил, потому что Агата Савична выглянула в окно кухни и строго прокричала на весь двор:
- Простите, молодые люди, вы собираетесь сегодня участвовать в уборке или оставите все на наши хрупкие женские плечи? Вам совесть позволит?
Вадим поднялся. Но пошел не домой, а в обратном направлении. Ему в спину неслись проклятия от обоих соседей. Из машины он позвонил Семенову.
- Ты уже по мне соскучился, милый? – спросил тот игриво.
- Безумно,моя прелесть, - не остался Стрельников в долгу. – послушай, мне тут пришло в голову. Ведь Алла разрабатывала лекарство, она хотела выпустить его. Это было ее детище, которое она предпочитала родной дочери. Разработки пропали вместе с ней. Мы полагали, что она забрала их с собой. Когда убегала. А что если она забрала их, чтобы обменять на дочь? Мы не знаем, всегда ли Маша смотрела за девочкой. А что если ее похитили? И требовали наработки. Но они были бесполезны без самой Аллы. Она не прятала дочь. Она ее отправила к отцу. Но просто так привезти и отдать было нельзя. Жена Князева не приняла бы ребенка от любовницы мужа. А тут бедная брошенная сиротка. И все укладывается: почему никто серьезно не искал родителей, почему ее оставили на платформе, а не привезли к дому Князева. Юлию не спасали, хотя может и спасали, но ее просто привезли к отцу. Это был спектакль для жены.
- А куда тогда сама Алла подевалась?
- Она была нужна тем, кто заинтересовался ее открытием. Ей необходимо было его доработать. Значит, она работала на тех, кто украл наработки. Подпольная лаборатория, или что-то подобное. Ведь это был новый наркотик. Какой канал распространения открывается.
- Но ничего не появилось. Никаких новых веществ.
- А вот это, честно говоря, неутешительно. Я боюсь, что она не смогла закончить свои исследования.
- Если она мертва, то мы ее точно никогда не найдем. Только смысл похитителям убивать ее?
Продолжение следует…